Современные лекарства

Этой статьей мы открываем спецпроект, который расскажет о состоянии сегодняшней фармацевтической индустрии, о том, как она складывалась исторически и о наиболее замечательных лекарствах прошлого, настоящего и будущего. Прогресс в естественных науках увлек за собой и фармацевтику, создав базу для рационального «конструирования» лекарств, в том числе на основе биологических молекул. Многие знают про случайное открытие и последующее выделение из плесневого гриба пеницилла первого антибиотика, революционизировавшего лечение инфекционных болезней и способствовавшего спасению миллионов человеческих жизней во всем мире. Однако далеко не всем известно о достижениях, позволивших синтезировать малые лекарственные молекулы, в промышленных масштабах получать продуцируемые живыми клетками биопрепараты, а также создавать лекарства самой прогрессивной на сегодняшний день передовой (advanced) терапии. Обо всем этом, а также об истории развития фарминдустрии, ее современном состоянии и будущих перспективах, и расскажет наша статья.

Вводная статья нашего спецпроекта рассказала, что многие лекарства были открыты случайно, и механизм их действия поначалу был неизвестен. Настоящая рациональная (научная) разработка лекарств стала возможна только после того, как ученые осознали, что у каждого лекарства в организме есть одна или несколько мишеней. Что такое лекарственная мишень, как, зная ее, найти или изобрести лекарство, и как найти саму мишень — расскажет эта статья.

В мае 2018 года Управление по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов США (FDA) одобрило к применению «Аймовиг» (Aimovig, международное непатентованное наименование — эренумаб) — первое полностью человеческое антитело для лечения мигрени. Это лекарство, разработанное совместными усилиями фармацевтических компаний Novartis и Amgen, имеет принципиально иной механизм действия, чем традиционно используемые при лечении мигрени препараты. Сможет ли «Аймовиг» значительно снизить симптомы и улучшить качество жизни страдающих мигренью людей? Попробуем разобраться.

В 2018 году голландская компания uniQure запустила клинические испытания этранакогена дезапарвовека (АМТ-061) — препарата для генной терапии гемофилии B. Это лекарство может стать первой на рынке генной терапией гемофилии и привести к настоящему прорыву. Именно поэтому препарат получил от Управления по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов США (FDA) специальный статус breakthrough therapy designation, обеспечивающий ускоренное рассмотрение препарата ведомством.

В ноябре 2019 года Управление по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов США (FDA) одобрило к применению «Гивлаари» (Givlaari, МНН — givosiran) для лечения взрослых пациентов с острой печеночной порфирией. Этот препарат стал вторым лекарством в мире, использующим механизм РНК-интерференции, и первым средством лечения этой болезни. Наша статья расскажет о механизме действия препарата, истории его создания и других разработках в этой области.

В последней статье спецпроекта о современных лекарствах речь пойдет об очень редком заболевании — метахроматической лейкодистрофии. Однако революционный подход, который уже показал эффективность в ее лечении, может быть распространен и на более частые болезни. Теперь важно, чтобы последующие клинические данные не обманули ожиданий.

«Сколько фармакоэкономистов нужно, чтобы поменять лампочку? Правильный ответ — четыре! Один оценит стоимость замены лампочки, второй — рассчитает срок службы новой лампочки, третий выяснит, как изменится качество жизни благодаря свету от новой лампочки, и, наконец, последний предоставит всю информацию лицу, принимающему решение, таким образом, чтобы убедить его выкрутить старую лампочку и поставить новую». Эта остроумная цитата иллюстрирует не только как фармакоэкономика помогает принимать решения в здравоохранении, но и некоторые сложности на пути ее широкого внедрения в практику, ведь пока что потенциал этой науки выше возможностей применения. Впрочем, приведенная метафора отражает лишь суть, но никак не сложность, а ведь фармакоэкономика — дисциплина совсем не простая.

Большинство таргетных препаратов направлено на предотвращение работы белка-мишени путем ингибирования. Новый класс препаратов работает совершенно по другому принципу: он использует клеточную систему деградации белка для того, чтобы уничтожить мишень. PROTAC — протеолиз-таргетированная химера — как мостик связывает белок-мишень с убиквитинлигазой, которая метит его для деградации. Этот класс препаратов открывает новые принципы работы лекарств и мишени, доселе неизвестные. В этой статье спецпроекта о современных лекарствах рассказывается история создания PROTAC’ов и их современное состояние.

K-Ras, один из первых найденных онкогенов, десятилетиями оставался недостижимым для лекарств. Неприступная мишень таргетной терапии была покорена благодаря новым подходам к скринингу, тщательной работе медицинских химиков и структурных биологов. Развитие этого направления может открыть дорогу к лечению одной из самых смертельных опухолей — рака поджелудочной железы.

Несколько загадочный заголовок отсылает к термину warhead (англ. «наконечник стрелы, боеголовка»), которым в фармакологии образно называют токсин, связанный с антителом. Антитело играет роль системы наведения этой «ракеты» под названием ADC — antibody-drug conjugate, или «конъюгат антитела с лекарством». В продолжение спецпроекта о современных лекарствах рассмотрим этот класс лекарств, его тернистую историю и последние успехи.

2023 год стал рекордным по количеству новых препаратов, одобренных FDA. Помимо одобрений, год ознаменовался множеством новостей в области клинических исследований и открытий в фундаментальной науке. Расскажем о самых ярких одобрениях, новостях клиники и биофармацевтической науки. Знаменитые обзоры биофармацевтического рынка Ильи Ясного, долгое время выходившие на портале «XX2 век», теперь перебрались на «Биомолекулу» — в спецпроект «Современные лекарства»!