Мы не знаем, какие воспоминания окажутся важными. В каждый момент мы воспринимаем огромное количество информации, но в памяти откладывается далеко не все. Наш мозг определяет, что следует хранить и дальше, а что нужно выкинуть, чтобы освободить место для новых данных. Хорошим ориентиром для него служат эмоции — то, что их вызывает, с большой вероятностью важно для жизни, и для этой информации стоит выделить место в памяти. Предполагается, что связь между эмоциями и памятью осуществляет гормон стресса норэпинефрин [1]. Интересно, что в памяти закрепляются и детали, предшествовавшие событию, вызвавшему эмоции. Они могут быть полезны для предсказания приближения значительных событий. Таким образом, довольно подробная информация о деталях происходящего некоторое время хранится в нашей «оперативной памяти» на случай, если произойдет что-то важное. Связанные с этим эмоции закрепят и предшествовавшие важному событию воспоминания. Интересно, что такое эмоциональное подкрепление усиливает только слабые воспоминания, а на вещи, которые и так надежно фиксируются в памяти, оно не действует. Эффект закрепления воспоминаний, предшествовавших важному событию, обнаружили у крыс, и только недавно доказали, что он действует и у людей.

Американские ученые решили проверить, насколько хорошо люди запоминают детали, предшествовавшие значительному (то есть вызывающему эмоции) событию [2]. Они просили участников эксперимента классифицировать картинки по тому, что на них изображено — животное или инструмент (рис. 1). На самом же деле ученых интересовали не результаты этого несложного задания, а сколько картинок запомнят участники эксперимента. В первой фазе эксперимента каждый участник классифицировал 60 картинок. Во второй фазе он распределял 60 других картинок, но при этом к его руке был прикреплен электрод, на который подавали небольшой разряд при появлении картинок одной из категорий (или животных, или инструментов). Параметры тока подбирали таким образом, чтобы он не вызывал боли, но все же был неприятным. В третьей фазе эксперимента электрод открепляли, и участник эксперимента классифицировал 60 новых картинок уже в спокойной обстановке. Чтобы проследить за динамикой сохранения воспоминаний, тесты памяти у разных участников проводили или сразу после эксперимента, или через 6 часов, или через 24 часа после него.

Предположим, во второй фазе эксперимента участник получал удары током, когда ему показывали изображения животных. Если сразу после эксперимента проверяли, какие картинки он запомнил, то можно было видеть, что картинки из второй («пугающей») фазы эксперимента по-разному закрепились у него в памяти: человек значительно лучше помнил картинки животных, чем картинки инструментов (рис. 2). Но для картинок, которые показывали в «спокойных» фазах, без электрических разрядов, никаких различий в запоминании, если проводить тесты сразу после экспериментов, не было.

Различия в запоминании картинок, демонстрировавшихся до «пугающей» фазы, проявлялись лишь спустя 6 часов после эксперимента. То есть лишь через шесть часов участник лучше вспоминал картинки животных, чем картинки инструментов (все — из первой фазы эксперимента, когда никаких неприятных эмоций еще не было). По-видимому, требовалось некоторое время, чтобы закрепить в памяти те детали, которые предваряли важное событие и были с ним связаны. А вот различия в запоминании картинок разных категорий, которые демонстрировали уже после «пугающей» фазы, проявлялись лишь спустя 24 часа после эксперимента. По-видимому, закрепление деталей, которые предшествовали важному событию или следовали за ним, происходит посредством разных механизмов. Возможно, для запоминания деталей, последовавших за значительным событием, нам необходим сон (раз различия проявлялись спустя сутки, а через 6 часов после эксперимента их еще не было). Однако это предположение нуждается в экспериментальном подтверждении.

Исследователи также проверили, действительно ли эмоции закрепляют лишь слабые воспоминания, а на сильные не влияют. Для этого они провели эксперимент, где в ходе предварительной фазы каждую картинку показывали трижды (потому изображения легко запоминались), после чего опять следовала фаза с ударами током при демонстрации картинок определенной категории. В этом случае участники по-разному запоминали только картинки из второй, «пугающей» фазы (рис. 2), а различия в запоминании картинок из предварительной фазы так и не проявились. Видимо, возникшие позже эмоции уже не могли усилить закрепление и без того прочно засевшей в памяти информации.

В этом исследовании изучалось предпочтительное закрепление лишь тех деталей, сопутствовавших важному событию, которые отбирались бессознательно (участники экспериментов не знали, что будет проверена их способность запоминать картинки, и не стремились их запомнить сознательно). В таких условиях закрепление информации, предшествовавшей значительному событию, происходило уже спустя шесть часов, и сон для этого не был нужен. Интересно, что в других исследованиях, когда участникам после выполнения задания сообщали, что им нужно будет что-то вспомнить, сон для воспроизведения материалов был важен [3]. Возможно, информация, которую мы считаем важной сознательно или же бессознательно, закрепляется с помощью разных механизмов .

О механизмах позитивной и негативной модуляции памяти можно прочитать в статье «Химические модуляторы памяти» [4] — Ред.

Литература

1. За связь эмоций и формирования памяти отвечает гормон норэпинефрин;
2. Joseph E. Dunsmoor, Vishnu P. Murty, Lila Davachi, Elizabeth A. Phelps. (2015). Emotional learning selectively and retroactively strengthens memories for related events. Nature. 520, 345-348;
3. Ines Wilhelm, Susanne Diekelmann, Ina Molzow, Amr Ayoub, Matthias Mölle, Jan Born. (2011). Sleep Selectively Enhances Memory Expected to Be of Future Relevance. J. Neurosci.. 31, 1563-1569;
4. Химические модуляторы памяти.