— Кто вы без своего костюма, Энтони Дэвид?

— Директор Института психиатрии при Университетском колледже в Лондоне, почетный нейропсихиатр-консультант в Государственной больнице на Куин-сквер, член Королевской врачебной коллегии, Королевской психиатрической коллегии и Академии медицинских наук, член редколлегии журнала Cognitive Neuropsychiatry.

Несмотря на такое впечатляющее количество регалий, можно предположить, что книга будет перегружена терминами и медицинскими понятиями, но нет — книга читается на одном дыхании. Энтони Дэвид рассказывает не только про случаи, в которых по окончании лечения пациент сердечно рассыпается в благодарностях перед доктором, но и такие, от которых щемит сердце — настолько глубоким может быть человеческое горе.

Книга раздена на семь глав.

• Первая глава посвящена случаю Дженнифер, у которой наблюдали удивительную картину — шизофрению и болезнь Паркинсона. Это казалось невозможным потому, что они вызываются противоположными причинами: шизофрения — избытком дофамина, а Паркинсон — его недостатком. Дженнифер наблюдалась у врача несколько лет, но что с ней случилось дальше... узнаете, прочитав эту книгу!
• Во второй главе автор рассказывает про Патрика, у которого после черепно-мозговой травмы развился синдром Капгра, когда пациенту кажется, что всех его родственников подменили, а также синдром Котара, при котором человек считает себя мертвым.
• Третья глава повествует о Томасе и лечении депрессии. В этой главе есть очень интересная отсылка к социологическом исследованиями Дюргкгейма о связи религиозных убеждений и распространенности суицида. Самоубийство — центральная тема этой главы.
• Четвертая глава отдана Джуниору и биполярному расстройству, а также «институциональному расизму». Чувствуете, как лихо автор рассказывает не только про диагнозы, но и про сопряженные процессы, связанные с его профессией?
• Пятая глава посвящена нервной анорексии и Кейтлин, которая занималась исследованием усташей — хорватских фашистких повстанцев, движение которых зародилось в межвоенные годы. Дэвид предположил, что расстройство Кейтлин связано с ее обостренным чувством справедливости и отожествлением себя с женщинами, ставшими жертвами усташей. Помогло ли это Кэйтлин? Вы знаете, где искать ответ.
• Шестая глава рассказывает об Эмме и ее необычном расстройстве — при тщательнейшем обследовании все показатели говорили о том, что она здорова и в сознании, в то время как женщина не могла ни передвигаться, ни говорить. В этой же главе автор рассказывает о коме, вегетативном состоянии и синдроме запертого человека, когда из-за особенностей повреждения мозга остается способность двигать только глазами. Это, признаться, очень грустная глава.

Дэвид рассказывает, какие трудности испытывают доктора из-за семей пациентов, которые знают, «как лучше», или из-за чиновников, которые не хотят тратить деньги на обеспечение лечения в специализированных больницах, даже когда эта необходимость очевидна! Автор описывает ситуации, когда он писал гневные письма. Например, если семье Эми — одной из его пациенток с прогрессирующей астроцитомой — выписывали штраф за парковку в неправильном месте. Но ведь пациентка не могла быстро ходить, а прием занял больше времени, чем семейство рассчитывало. Или то, как он собирался написать чиновнику, из-за которого Кристофер — другой необычный пациент с предположительным конверсионным расстройством (когда внутренний конфликт проявляется в теле, в функциональном параличе, и сигналы от мозга не доходят до мышц) пробыл парализованным четыре года! Но родители пациента отказались, а Кристофер, благодаря активной работе, развернутой как Дэвидом, так и местной больницей, в которой ему уже не могли помочь, поправился, все-таки попав в специализированное место. Кристоферу и Эми посвящена заключительная глава.

Я часто вспоминаю Эми и Кристофера. Такие разные — и при этом столько общего. У обоих функциональные неврологические расстройства, и любые попытки разделить их состояния на ментальное и физическое были заранее обречены. Оба — яркий пример несостоятельности дуализма „разум — тело“, неистребимого в клинической работе нейропсихиатров, и довод в пользу холистического подхода, который дает более полную картину. Я не считаю, что мы помимо материального мозга обладаем духом или жизненной силой, поэтому меня легко можно обвинить в редукционизме. Чему научили меня годы практики, так это тому, что все в нашей ментальной жизни сводится — то есть может быть сведено — к работе мозга. Но ведь наш мозг существует в мире взаимосвязей, на него влияет и жизненный опыт, и всевозможные определяющие факторы. Так что на самом деле перед нами стоит задача найти верное соотношение объяснений в континууме биологии, психологии и социологии

Учитывая, что книга переведена, а читается легко — перевод великолепен. Но есть в книге то ли ошибка переводчика, то ли самого автора, то ли формулировка неудачная. В этой цитате: «Отвечает за этот процес, по всей видимости, группа клеток гипоталамуса, которая называется „нейроны, экспрессирующие (считывающие с ДНК) агути-родственный пептид“». Дорогие читатели, нейроны (клетки головного мозга) ничего не экспрессируют сами, экспрессируются гены, которые находятся в клетках!