Конкурс «Био/Мол/Текст»-2023/2024

Эта работа опубликована в номинации «Свободная тема» конкурса «Био/Мол/Текст»-2023/2024.

Генеральный партнер конкурса — международная инновационная биотехнологическая компания BIOCAD.

---

Партнер номинации — компания SkyGen: передовой дистрибьютор продукции для life science на российском рынке.

---

«Книжный» спонсор конкурса — «Альпина нон-фикшн»

По состоянию на 2021 год от туберкулеза во всем мире умерло 1,6 и заболело 10,6 миллионов человек, что сравнимо с положением дел в 2016–2017 годах [1]. Туберкулез — социально-значимое заболевание, успех в диагностике и лечении которого сильно зависит от условий жизни населения: питания, жилья, экономического положения и т.д. Согласно ООН, в условиях бедности в мире проживает примерно 1,2 миллиарда человек [2], из чего можно сделать вывод, что многие случаи данного заболевания и смерти от него остаются незарегистрированными. Войны, природные катаклизмы, массовые отказы от вакцинации — все это, несомненно, приводит к росту потенциальных больных, а значит, и распространителей этой болезни. Тут же стоит упомянуть латентную (скрытую) форму туберкулеза, которая по состоянию на 2019 год имеется у 24,8% всего населения мира [3]. Иными словами, у больше четверти людей планеты заболевание может активизироваться в случае подавления иммунитета. Звучит пугающе, не правда ли?

Все это, несомненно, препятствует реализации программы под громким название «Остановить туберкулез» («End TB!»), провозглашенной в 2015 году с целью успешного завершения к 2030 году [4].

Что ж, давайте разберемся по порядку, какими средствами мир пытается выполнить приказ ВОЗ и успеть в дедлайн.

Чем же так страшен возбудитель туберкулеза M. tuberculosis, или какие молекулы отвечают за патогенность?

Туберкулез имеет многовековую историю, про которую можно прочитать в замечательной статье [5]. Я же хочу сосредоточить ваше внимание на самом возбудителе, коим является бактерия Mycobacterium tuberculosis, также известная как палочка Коха. Эта бактерия очень коварна, что выражается в ее строении и физиологии. Клеточная стенка патогена имеет характерное для всех микобактерий строение: тонкий слой пептидогликана сверху покрыт «шубой», состоящей преимущественно из арабиногалактана, липоарабиноманнана и миколовых кислот (рис. 1). В состав пептидогликана M. tuberculosis, помимо типичных бактериальных компонентов (N-ацетилмурамовой кислоты и N-ацетилглюкозамина), входит N-гликолевая кислота, которая повышает устойчивость к лизоциму (антимикробный агент, содержащийся даже в нашей слюне) [6]. Такой дополнительный слой несомненно нарушает проникновение внутрь клетки различных лекарств, что в разы затрудняет лечение. Важным компонентом клетки также является капсула, состоящая из полисахаридных компонентов. Она ответственна за взаимодействие палочки Коха с фагоцитами и предотвращение слияния фагосомы с лизосомой [7].

В составе клеточной стенки имеется большое количество факторов патогенности — молекул, ответственных за какой-либо патогенный процесс, рассматриваемых относительно макроорганизма, например, человека (можно еще встретить термин «факторы вирулентности» — те же молекулы, только в отношении микроорганизма). Они играют большую роль в развитии инфекции. Рассмотрим примеры и их функции, начиная с факторов небелковой природы, представленных на рисунке 3 и в таблице 1.

Факторы патогенности небелковой природы

1. Гликолипиды:
• Трегалоза-димиколат, или так называемый корд-фактор, ингибирует слияние лизосомы и фагосомы путем внедрения стеариновой кислоты [8]. Кроме того, он разрушает NAD (никотинамидадениндинуклеотид) — важный переносчик протонов и электронов в любой живой клетке [9]. Данный гликолипид отвечает за скрепление клеток микобактерий своими клеточными стенками, а затем и в нити, что придает им характерный облик при микроскопии (рисунок 2).

  

  Свободная миколовая кислота, входящая в состав корд-фактора и выделяющаяся при развитии инфекции, способствует образованию биопленки, что опять же делает возбудителя резистентным к лекарствам [10]. Подробнее про биопленки бактерий можно прочитать в статье [11].
• На внешней поверхности M. tuberculosis также присутствует гликолипид с названием фтиоцеролдимикоцерозат (PDIM), который нарушает целостность мембраны фагосомы, тем самым приводя к ее разрыву и препятствуя слиянию с лизосомой. Помимо этого, он ингибирует ксенофагию — аутофагию клеток патогенов [12].
• Гликозилированые фосфатидилинозитолы — липоарабиноманнаны (LAM) и липоманнаны (LM) — основные ингибиторы иммунной системы человека, регулируют синтез провоспалительных цитокинов, индуцируют поглощение M. tuberculosis иммунными клетками в целях продолжения жизненного цикла микобактерий внутри фагосом, но ингибируют слияние фагосомы с лизосомой [13], [14].
• Липополисахариды (ЛПС) обеспечивают взаимодействие с рецепторами врожденного иммунитета [14].
• Фенольные гликолипиды (PGL) функционируют как модуляторы иммунной системы и ингибируют активность воспалительных цитокинов [14].
2. Сульфолипиды
• Сульфолипиды предотвращают слияние фагосом и лизосом, ингибируют активацию клеток иммунной системы, выработку цитокинов и нарушают работу митохондрий. Они также вызывают кашель у больных из-за воздействия на ноцицептивные нейроны. Это способствует распространению туберкулезной инфекции. [6], [15].
3. Гликаны
• Арабиноманнаны (AM) и ɑ-глюкан действуют аналогично LAM [14], но не имеют липидного якоря и входят в состав капсулы.

Сведения о небелковых факторах патогенности M. tuberculosis обобщены в таблице 1.

Как было показано выше, факторы патогенности палочки Коха довольно разнообразны. Их функции местами схожи, но где-то дополняют друг друга, что способствует эффективному заражению организма-хозяина. Интересно, что патоген во время развития инфекции изменяет свой липидный метаболизм, из-за чего меняется их профиль в клеточной стенке.

В эту же группу факторов патогенности относятся нуклеиновые кислоты — ДНК и РНК M. tuberculosis, которые могут оказаться в цитоплазме клетки-хозяина и вызвать, например, снижение метаболизма иммунных клеток [14].

Белковые факторы патогенности

Белковых молекул, способных прийти на помощь M. tuberculosis и стать соучастниками инфекционного процесса, известно еще больше. Перечислять каждую отдельно не имеет смысла, но в целом сказать про их функции стоит.

Они осуществляют индукцию врожденного иммунитета, предотвращают слияние фагосомы с лизосомой и нарушают аутофагию. Эти факторы также ответственны за модуляцию гибели клеток и ингибирование лизоцима [14].

Наибольший интерес сейчас прикован к недавно обнаруженным и хорошо исследованным факторам патогенности — белкам CFP (от culture filtrate protein)-6 и ESAT (от early secreted antigenic target)-10. Они начинают широко применяться в диагностике, профилактике и лечении туберкулеза, поэтому познакомимся с ними поближе [16].

Их названия — аббревиатуры английских названий с указанием молекулярных масс в кДа после дефиса. In vivo CFP-6 и ESAT-10 образуют комплекс, основанный на нековалентных гидрофобных взаимодействиях между белками (рис. 4) [17].

Функцию ESAT-6 быстро определили. Он отвечает за лизис клеток альвеол и за дестабилизацию фагосом макрофагов и моноцитов, благодаря чему патоген оказывается в цитоплазме зараженной клетки. Он участвует и во многих других процессах. Вероятнее всего, ESAT-6 является «контролером» воспалительного процесса: регулирует образование сигнальных молекул, дифференцировку клеток макрофагов в воспалительный тип в начале инфекции, в противовоспалительный — в конце, что приводит в итоге к формированию гранулёмы (патологическое скопление клеток в легких с преобладанием макрофагов) [18]. Функции же CFP-10 долго не были исследованы. Его считают шапероном для белка ESAT-6, который сопровождает его до мембраны фагосомы через систему секреции ESX-1 (ESAT-6 secretion system 1), уникальную для микобактерий [19]. ESX-1 находится во внутренней мембране клетки и необходима для секреции многих факторов патогенности. Эта система также участвует в разрушении мембран фагосом и в гибели макрофагов путем некроза [20].

Гены, кодирующие CFP-10 и ESAT-6, располагаются в локусе RD1, который как раз отсутствует у штамма БЦЖ (рис. 5), что делает его применение в качестве вакцины возможным ввиду низкой патогенности. Интересно, что ученые, получившие штамм БЦЖ путем многократных культивирований Mycobacterium bovis, даже не догадывались об этом [21].

Нуклеиновые кислоты, как факторы патогенности

Нуклеиновые кислоты M. tuberculosis (ДНК и РНК), выходя в цитоплазму клетки хозяина (макрофага) при лизисе мембраны фагосомы, активируют синтез интерферона-β через различные сигнальные пути. Это приводит к снижению метаболизма и аутофагии макрофагов [22].

Напрашивается вывод о том, что, вероятно, мы открыли еще не все тайны палочки Коха, как патогена. Возможно, в ближайшем будущем найдутся новые факторы патогенности, которые будут использоваться на благо человека. А пока остановимся на том, что имеем.

Современные подходы к диагностике, профилактике и лечению туберкулеза, или как применяются знания о факторах патогенности M. tuberculosis в современной медицине?

Диагностика туберкулеза

Открытие CFP-6 и ESAT-10 стало поистине глобальным событием в области медицины туберкулеза. Они стали применяться в разработке диагностических тестов и мер профилактики заболевания. Некоторые из таких продуктов уже активно используются на практике, например, Диаскинтест (рис. 6), предназначенный для выявления активного и латентного туберкулеза. Человеку внутрикожно вводится рекомбинантный белок, состоящий из CFP-6 и ESAT-10. Результат оценивается через 72 часа. Тест считается положительным, если в месте введения препарата формируется покраснение и уплотнение.

Другой пример — in vitro IGRA-тесты, в которых кровь пациентов инкубируется с рекомбинантными белками CFP и ESAT. Это вызывает активацию Т-клеток иммунной системы человека и выработку интерферона-γ. Результат определяется при помощи иммуноферментного анализа (ИФА): синтетические антитела с прикрепленным ферментом связываются с этим интерфероном, а затем и с субстратом. Это проявляется в виде какого-либо сигнала (чаще всего — в виде изменения цвета раствора) [23]. Подробнее про данный метод можно прочитать в статье на «Биомолекуле» [24].

Более подробно про эти диагностические тесты и другой более устаревший метод реакции Манту, при котором подкожно вводят туберкулин (смесь антигенов микобактерий), можно узнать в статье на «Биомолекуле» [25].

Профилактика туберкулеза

Другой вариант использования факторов патогенности — разработка вакцин, многие из которых находятся на разных стадиях испытаний. Общая таблица разных типов вакцин и этапов их тестирования представлена на рисунке 7.

Вакцины подразделяются на несколько типов. Так, есть живые вакцины, в которых содержатся живые, но ослабленные (аттенуированные) бактериальные клетки, например, всем известная вакцина БЦЖ, содержащая клетки M. bovis без локуса RD1. Тестируемые живые вакцины могут содержать делеции в других локусах (например, в вакцине BCG-ZMP1 нет металлопротеазы zmp1) или иметь в своем составе чужеродные гены, способствующие повышению иммуногенности. Примером второго варианта служит вакцина VPM1002 — штамм БЦЖ с геном бактерии Listeria monocytogenes, кодирующем трансмембранную пору, которая встраивается в мембрану фагосомы и позволяет факторам патогенности БЦЖ выйти в цитоплазму, обеспечивая апоптоз и быструю активацию клеток адаптивного иммунитета [26]). Другие живые вакцины делаются на основе аттенуированной культуры M. tuberculosis (например, вакцина MTBVAC, в которой нет 2 генов, контролирующих секрецию ESAT-6, биосинтез сульфолипидов и фтиоцеролдимикоцерозатов клеточной стенки и других липидных производных [27]). Она уже дошла до 3 фазы клинических испытаний [28] и подает большие надежды.

Только живые вакцины используются в превентивных целях вакцинации детей. Часто могут применяться для ревакцинации взрослых (например, вакцины BCG-ZMP1, MTBVAC, VPM1002) и редко — в лечении заболевания (например, вакцина VPM1002). Живые культуры бактерий — опасная штука, поскольку существуют риски возникновения аутоиммунных заболеваний. Особенно ответственно стоит подходить к использованию живых вакцин на людях с ослабленной иммунной системой, например, больных ВИЧ, так как организм может не справиться и заразиться вакцинным штаммом [29].

Векторные вакцины основаны на использовании вирусов как «рабочих лошадок», осуществляющих доставку факторов патогенности M. tuberculosis в клетки. Так, например, вакцина ChadOx1.85A-MVA85A сделана на основе аденовируса шимпанзе с микобактериальным белком PPE15 (фактором патогенности) внутри, а вакцина Ad5 Ag85A [30] — аденовируса человека с белковым фактором патогенности Ag85A. В вакцине CMV-6Ag используется цитомегаловирус, в MVA (Modified Vaccinia virus Ankara) Multiphasic vac. [31] — модифицированный поксвирус, в вакцине TB/Flu04L используется вирус гриппа А с факторами патогенности Ag85A и ESAT-6 [32].

Цельноклеточные вакцины получают путем различных воздействий на целые клетки (нагревание, высушивание или обработка химическими веществами). При этом используются различные другие штаммы микобактерий, схожие с M. tuberculosis: вакцина MIP — M. indicus pranii, вакцина DAR-901 — M. obuense. Вакцина RUTI выполнена на основе клеточных фрагментов M. tuberculosis [33].

Больше остальных разрабатываются субъединичные вакцины, схема «строения» которых представлена на рисунке 8.

Они состоят из какого-либо антигена (в нашем случае — фактора патогенности M. tuberculosis) и компонентов (часто синтетических), повышающих специфичность и иммуногенность вакцины: систем доставки и адъювантов. Начнем с первых. В качестве антигенов чаще всего используют белковые факторы патогенности, так, например, субъединичные вакцины GamTBVac, AEC/BC02 содержат Ag85A, CFP-10, ESAT-6 [34], [35], вакцина M72/AS01E — белки MTB32A и MTB39A [36], вакцина ID93/GLA-SE — 4 антигенных белка разных семейств (Rv2608, Rv3619, Rv3620, Rv1813) [37]. В состав вакцины H56:IC31 входят белки Ag85B, ESAT-6 и Rv2660c, последний из которых является фактором патогенности с активной экспрессией в латентной фазе инфекции [37], [38]. Белки Ag85A и CysD (фермент АТФ-сульфурилаза, участвующий в биосинтезе цистеина) содержатся в вакцине в CysVac2/Ad [39]. Рекордсменом по количеству используемых антигенов является субъединичная вакцина H107, содержащая аж 8 различных белков. Хоть вакцина и находится на стадии доклинических испытаний, она уже показала неплохие результаты: повышенную долгосрочную защиту при ее отдельном и совместном с БЦЖ введении [40]. Исходя из выше написанного, можно сделать вывод, что антигенами в субъединичных вакцинах являются факторы патогенности M. tuberculosis белковой природы, что связано с особенностями функционирования нашей иммунной системы, распознающей белковые эпитопы. Факторы патогенности небелковой природы часто встречаются в составе адъювантов, или бустеров, усиливающих иммунный ответ организма на антигены, нацеливаясь в основном на врожденный иммунитет. К таковым, например, относятся липопротеиды и пептидогликан. Синтез таких молекул по сравнению с белковыми довольно затруднен, так как на эффект, оказываемый на иммунный ответ, влияет множество факторов: длина углеродной цепи, стереохимия и так далее. Часто в качестве адъюванта используется белок флагеллин, который входит в состав прокариотических жгутиков [41]. Говоря про туберкулез, в субъединичных вакцинах в качестве адъювантов-факторов патогенности используют синтетические аналоги корд-фактора, взаимодействующие с рецепторами маннозы на иммунных клетках человека, большое содержание которой наблюдается в клеточной стенке микобактерий. Широкое применение в качестве бустеров, не являющихся факторами патогенности M. tuberculosis, находят липополисахариды, синтетические олигонуклеотиды штамма БЦЖ, молекулы-имитаторы вирусной РНК, соли алюминия и наночастицы, содержащие различные металлы [42].

Система доставки субъединичных вакцин улучшает «принятие» организмом антигена и его презентацию клеткам иммунной системы, а также стабилизирует антиген и нацеливает вакцину на определенный тип клеток иммунной системы. Примерами являются липосомы (сферические везикулы из 1 или 2 липидных слоев), эмульсии, виросомы (по сути липосомы с включенными вирусными белками), наночастицы и так далее [41].

Разработка субъединичных вакцин — действительно перспективное направление в борьбе с туберкулезом. Они отличаются большей безопасностью в применении, хоть и менее сильным иммунным ответом организма, который в принципе можно усиливать, подбирая «правильные» бустеры. Такие вакцины можно лиофилизировать, что облегчает хранение и транспортировку. Вариантов сочетания антигенов, адъювантов и систем доставки бесконечное множество, это несомненно дает надежды на то, что когда-то ученым удастся подобрать именно тот, который спасет весь мир от этой страшной болезни [43].

В целом, как мы видим, в настоящее время разрабатывается огромное разнообразие противотуберкулезных вакцин, которые в перспективе могут применяться для выработки первичного иммунитета, ревакцинации и в терапевтических целях. Все они находятся на разных этапах разработки, которые занимают довольно долгое время, актуальную информацию по которым можно посмотреть на интернет-ресурсе. Только объединив усилия ученых со всего мира, станет возможным достижение конечной цели — элиминации туберкулеза!

Новые подходы к лечению туберкулеза

Есть исследования, связанные с микровезикулами, выделяемыми клетками микобактерий, и их потенциальном использовании в терапии туберкулеза. Ранее считалось, что способностью выделять «мембранные пузырьки» обладают только эукариоты, сейчас же показано, что и прокариоты образуют микровезикулы, в частности, этим занимается и M. tuberculosis (рисунок 10). В их составе можно обнаружить множество перечисленных выше факторов патогенности как белковой, так и небелковой природы, необходимые микобактерии для развития инфекции. Предлагается использование микровезикул в качестве вакцины, системы доставки лекарств и биомаркеров туберкулеза. Основная проблема, которую еще предстоит решить — снижение токсичности «пузырьков» для организма [44].

Разработка терапевтических противотуберкулезных препаратов также не стоит на месте. В данный момент времени идут исследования лекарства на основе штамма микобактериофага (вируса, атакующего микобактерий) D29, показывающие неплохие результаты на лабораторных животных и культуре клеток человека. Такой препарат поможет решить проблему антибиотикорезистентности штаммов M. tuberculosis [45].

И, конечно же, не обойтись и без типичных антибиотиков, разработка и тестирование которых идет непрерывно. Они относятся к разным классам и нацелены на синтез клеточной стенки, белка, АТФ и другие процессы, протекающие в клетках M. tuberculosis [46].

Туберкулез, очевидно, является непростым заболеванием, борьба с которым тяжело дается человечеству. Хитрый и коварный возбудитель M. tuberculosis все время приспосабливается к придумываемыми нами методам борьбы. Кто же выиграет эту гонку вооружений, вероятно, узнаем нескоро. Но не все так пессимистично. Наука не стоит на месте, возможно, прямо сейчас, когда вы читаете эту статью, кто-то в мире придумал новый суперантиген для субъединичной вакцины, который через некоторое время выполнит указание ВОЗ: «End TB!».

Литература

1. Global Tuberculosis Report. (2022). World Health Organization;
2. Более 1,2 млрд человек в мире живут в условиях крайней нищеты. (2022). Организация Объединенных Наций;
3. Adam Cohen, Victor Dahl Mathiasen, Thomas Schön, Christian Wejse. (2019). The global prevalence of latent tuberculosis: a systematic review and meta-analysis. Eur Respir J. 54, 1900655;
4. The End TB Strategy. (2014). World Health Organization;
5. Туберкулез: роковая история коварной болезни;
6. Yang Gong, Juan Wang, Fei Li, Bingdong Zhu. (2023). Polysaccharides and glycolipids of Mycobacterium tuberculosis and their induced immune responses. Scand J Immunol. 97;
7. Rainer Kalscheuer, Ainhoa Palacios, Itxaso Anso, Javier Cifuente, Juan Anguita, et. al.. (2019). TheMycobacterium tuberculosiscapsule: a cell structure with key implications in pathogenesis. Biochemical Journal. 476, 1995-2016;
8. Ciamak Ghazaei. (2018). Mycobacterium tuberculosis and lipids: Insights into molecular mechanisms from persistence to virulence. J Res Med Sci. 23, 63;
9. Rajni, Nisha Rao, Laxman S. Meena. (2011). Biosynthesis and Virulent Behavior of Lipids Produced byMycobacterium tuberculosis: LAM and Cord Factor: An Overview. Biotechnology Research International. 2011, 1-7;
10. Anil K. Ojha, Anthony D. Baughn, Dhinakaran Sambandan, Tsungda Hsu, Xavier Trivelli, et. al.. (2008). Growth of Mycobacterium tuberculosis biofilms containing free mycolic acids and harbouring drug‐tolerant bacteria. Molecular Microbiology. 69, 164-174;
11. Биопленки. Как живется в бактериальных многоэтажках?;
12. Thomas R. Lerner, Christophe J. Queval, Antony Fearns, Urska Repnik, Gareth Griffiths, Maximiliano G. Gutierrez. (2018). Phthiocerol dimycocerosates promote access to the cytosol and intracellular burden of Mycobacterium tuberculosis in lymphatic endothelial cells. BMC Biol. 16;
13. P.J. Brennan. (2009). Tuberculosis: Molecular Basis of Pathogenesis. Encyclopedia of Microbiology. 333-339;
14. Kathryn C. Rahlwes, Beatriz R.S. Dias, Priscila C. Campos, Samuel Alvarez-Arguedas, Michael U. Shiloh. (2023). Pathogenicity and virulence of Mycobacterium tuberculosis. Virulence. 14;
15. Cody R. Ruhl, Breanna L. Pasko, Haaris S. Khan, Lexy M. Kindt, Chelsea E. Stamm, et. al.. (2020). Mycobacterium tuberculosis Sulfolipid-1 Activates Nociceptive Neurons and Induces Cough. Cell. 181, 293-305.e11;
16. D.A. Kudlay (2021). Hybrid proteins CFP10 and ESAT6. A path from developing a molecule to population screening for TB infection. Immunologiya. 42, 166-174;
17. Philip S Renshaw, Kirsty L Lightbody, Vaclav Veverka, Fred W Muskett, Geoff Kelly, et. al.. (2005). Structure and function of the complex formed by the tuberculosis virulence factors CFP-10 and ESAT-6. EMBO J. 24, 2491-2498;
18. Amira Refai, Sami Gritli, Mohamed-Ridha Barbouche, Makram Essafi. (2018). Mycobacterium tuberculosis Virulent Factor ESAT-6 Drives Macrophage Differentiation Toward the Pro-inflammatory M1 Phenotype and Subsequently Switches It to the Anti-inflammatory M2 Phenotype. Front. Cell. Infect. Microbiol.. 8;
19. Ka-Wing Wong. (2017). The Role of ESX-1 in Mycobacterium tuberculosis Pathogenesis. Microbiol Spectr. 5;
20. Sangeeta Tiwari, Rosalyn Casey, Celia W. Goulding, Suzie Hingley-Wilson, William R. Jacobs, Jr.. (2019). Infect and Inject: How Mycobacterium tuberculosis Exploits Its Major Virulence-Associated Type VII Secretion System, ESX-1. Microbiol Spectr. 7;
21. Luca S., & Mihaescu T. History of BCG Vaccine. Maedica. 8, 53–58;
22. Li Zhang, Xiuju Jiang, Daniel Pfau, Yan Ling, Carl F. Nathan. (2021). Type I interferon signaling mediates Mycobacterium tuberculosis–induced macrophage death. Journal of Experimental Medicine. 218;
23. O.E. Russkikh, D.A. Kudlay (2020). Place of IGRA tests (tests for interferon-gamma determination) in tuberculosis infection diagnosis. Pediatria. 99, 231-235;
24. 12 методов в картинках: иммунологические технологии;
25. Найти и заменить: существует ли альтернатива пробе Манту;
26. Natalie E. Nieuwenhuizen, Prasad S. Kulkarni, Umesh Shaligram, Mark F. Cotton, Cyrill A. Rentsch, et. al.. (2017). The Recombinant Bacille Calmette–Guérin Vaccine VPM1002: Ready for Clinical Efficacy Testing. Front. Immunol.. 8;
27. Dessislava Marinova, Jesus Gonzalo-Asensio, Nacho Aguilo, Carlos Martin. (2017). MTBVAC from discovery to clinical trials in tuberculosis-endemic countries. Expert Review of Vaccines. 16, 565-576;
28. Оценка эффективности, безопасности и иммуногенности MTBVAC у новорожденных в странах Африки к югу от Сахары (MTBVACN3). (2023). Good Clinical Practice Network;
29. Ann Detmer, Jacob Glenting. (2006). . Microb Cell Fact. 5, 23;
30. Fiona Smaill, Mangalakumari Jeyanathan, Marek Smieja, Maria Fe Medina, Niroshan Thanthrige-Don, et. al.. (2013). A Human Type 5 Adenovirus–Based Tuberculosis Vaccine Induces Robust T Cell Responses in Humans Despite Preexisting Anti-Adenovirus Immunity. Sci. Transl. Med.. 5;
31. Stéphane Leung-Theung-Long, Marie Gouanvic, Charles-Antoine Coupet, Aurélie Ray, Emmanuel Tupin, et. al.. (2015). A Novel MVA-Based Multiphasic Vaccine for Prevention or Treatment of Tuberculosis Induces Broad and Multifunctional Cell-Mediated Immunity in Mice and Primates. PLoS ONE. 10, e0143552;
32. Zhanna Buzitskaya, Kira Stosman, Berik Khairullin, Marhabat Kassenov, Ainur Nurpeisova, et. al.. (2022). A New Intranasal Influenza Vector-Based Vaccine TB/FLU-04L Against Tuberculosis: Preclinical Safety Studies. Drug Res (Stuttg). 72, 255-258;
33. Drew. (2022). New Tuberculosis Vaccines (2022). Drewisdope;
34. Artem P. Tkachuk, Evgeniia N. Bykonia, Liubov I. Popova, Denis A. Kleymenov, Maria A. Semashko, et. al.. (2020). Safety and Immunogenicity of the GamTBvac, the Recombinant Subunit Tuberculosis Vaccine Candidate: A Phase II, Multi-Center, Double-Blind, Randomized, Placebo-Controlled Study. Vaccines. 8, 652;
35. Jin-biao Lu, Bao-wen Chen, Guo-zhi Wang, Li-li Fu, Xiao-bin Shen, et. al.. (2015). Recombinant tuberculosis vaccine AEC/BC02 induces antigen-specific cellular responses in mice and protects guinea pigs in a model of latent infection. Journal of Microbiology, Immunology and Infection. 48, 597-603;
36. Vaccines and immunization: Investigational vaccine candidate M72/AS01E. (2020). World Health Organization;
37. Özgül Kısa. (2020). BCG Vaccine and New Tuberculosis Vaccines Against Mycobacterium tuberculosis: A review. Aurum Journal of Health Sciences. 2, 141-153;
38. Claus Aagaard, Truc Hoang, Jes Dietrich, Pere-Joan Cardona, Angelo Izzo, et. al.. (2011). A multistage tuberculosis vaccine that confers efficient protection before and after exposure. Nat Med. 17, 189-194;
39. Claudio Counoupas, Kia Ferrell, Anneliese Ashhurst, Nayan Bhattacharyya, Gayathri Nagalingam, et. al. Mucosal delivery of a multistage subunit vaccine promotes development of lung-resident memory T cells and affords interleukin-17-dependant protection against pulmonary tuberculosis — Cold Spring Harbor Laboratory;
40. Joshua S. Woodworth, Helena Strand Clemmensen, Hannah Battey, Karin Dijkman, Thomas Lindenstrøm, et. al.. (2021). A Mycobacterium tuberculosis-specific subunit vaccine that provides synergistic immunity upon co-administration with Bacillus Calmette-Guérin. Nat Commun. 12;
41. Peter Michael Moyle, Istvan Toth. (2013). Modern Subunit Vaccines: Development, Components, and Research Opportunities. ChemMedChem. 8, 360-376;
42. Ying Zhang, Jin-chuan Xu, Zhi-dong Hu, Xiao-yong Fan. (2023). Advances in protein subunit vaccines against tuberculosis. Front. Immunol.. 14;
43. Peter Michael Moyle, Istvan Toth. (2013). Modern Subunit Vaccines: Development, Components, and Research Opportunities. ChemMedChem. 8, 360-376;
44. Yujie Li, Yingfen Qian, Nan Wang, Dewen Qiu, Hui Cao, et. al.. (2023). The functions and applications of extracellular vesicles derived from Mycobacterium tuberculosis. Biomedicine & Pharmacotherapy. 168, 115767;
45. Vadim Vadimovich Avdeev, Victor Vladimirovich Kuzin, Mikhail Aleksandrovich Vladimirsky, Irina Anatol’evna Vasilieva. (2023). Experimental Studies of the Liposomal Form of Lytic Mycobacteriophage D29 for the Treatment of Tuberculosis Infection. Microorganisms. 11, 1214;
46. Jessica M Aguilar Diaz, Ahmed A Abulfathi, Lindsey HM te Brake, Jakko van Ingen, Saskia Kuipers, et. al.. (2023). New and Repurposed Drugs for the Treatment of Active Tuberculosis: An Update for Clinicians. Respiration. 102, 83-100;
47. Гришкова М.В., Кутузова Н.М. (2013). Роль молекулярных шаперонов в развитии нейродегенеративных заболеваний (обзор литературы). Земский врач. 2, 26-28.