Прочитав N книг о проблемах сознания, невольно задумываешься, а можно ли написать такую книгу, не впадая ни в одну из двух крайностей: не быть занудой и не стать провокатором? «Поскольку кора головного мозга — средоточие интеллекта, практически все убеждены, что она является и средоточием сознания. Я с этим не согласен; сознание устроено намного примитивнее. Его порождает часть мозга, общая у людей и рыб. Это и есть тот самый „скрытый источник“, который я имел в виду, давая название книге» — пишет Солмс. «Отменяя» важность коры головного мозга как субстрата сознания, он откровенно машет перед нейробиологами красной тряпкой. Но для неподготовленного читателя аргументация Солмса может показаться убедительной. Если не вдаваться в суть дела глубоко, то в книге очень уверенным выглядит баланс между научными теориями, клиническими случаями, личными историями и бесконечными реверансами в сторону психоанализа. Солмс, однако, не дает читателю отличить гипотезу от доказанного факта.

Основной постулат Солмса — сознание порождается верхней частью ствола мозга. С научной точки зрения вызывает вопросы однозначность его вывода: роль коры снижена почти до статуса пост-обработчика, тогда как многочисленные данные фМРТ, клинические наблюдения и эксперименты на животных говорят о ее критическом участии в осознанной интеграции. Ствол мозга, несомненно, важен — как условие бодрствования и генератор первичных аффектов — но этого, увы, недостаточно, чтобы родился субъективный образ себя в мире. Читателя не то чтобы хорошо знакомили с анатомией мозгового ствола, его функциональными связями — мало здесь поясняющих иллюстраций и схем, как, впрочем и во всей остальной книге. В концепции Солмса смешиваются чувствование и осознание, он фокусируется только на первичных эмоциях, игнорируя высшие когнитивные формы сознания (рефлексия, автобиографическая память). Полноценное самосознание без рефлексии невозможно, а рефлексия — это функция коры.

Для своего собственного удобства Солмс урезает сложные эмоциональные реакции до набора относительно простых аффектов, которые можно без особого труда расположить в стволе мозга. Он, например, утверждает, что обусловливание страхом (fear conditioning) не требует участия коры. Так уж получилось, что автор данной рецензии занимается экспериментальной выработкой условно-рефлекторного страха у грызунов. Мне кое-что известно о нейронных цепях, лежащих в основе обусловливания страхом. Могу сказать с уверенностью, что утверждение Солмса — полная чушь. Даже у маленькой мыши кора играет огромную роль в фиксации и воспроизведении опыта, связанного со страхом. Надо сказать, что «сужение» сознания до набора аффектов нашло немало критиков, в числе которых Станислас Деан, Антонио Дамасио, Майкл Грациано и другие видные представители когнитивной нейронауки.

Солмс часто полагается на клинические случаи гидранэнцефалии (у таких людей отсутствует кора больших полушарий, а полость заполнена жидкостью), как доказательство ненужности этой самой коры и настаивает, что у них есть сложные эмоции и переживания своего «Я». Однако сам же признает, что «Они не могут предоставить нам именно те субъективные свидетельства, которые обычно убеждают нас, что другие люди наделены сознанием, не смотря на проблему чужого сознания». То есть вещь важная, но непознаваемая. К такой аргументации трудно относиться серьезно.

Субъективные состояния, на которые делает упор Солмс, вообще трудно поддаются эмпирической верификации. Это и не удивительно, учитывая, что автор книги большую часть своей карьеры пытался интегрировать психоанализ в нейронауку. Как пишет Солмс, он «... принялся переводить соображения Фрейда о функциональных механизмах субъективности на язык их физиологических эквивалентов». Это при том, что сам Фрейд честно признавался, что понятия не имеет, как телесные потребности преобразуются в пресловутую «психическую энергию». То есть задача Солмса — создать эмпирическую базу для вещей, о которых Фрейд не говорил и даже не думал. Обернуть умозрительную полумистическую теорию в оболочку из современной нейронауки — это то же самое, что излагать астрологию языком нормальной астрономии. Иронично то, что сам Фрейд источником сознания считал кору мозга, и этот факт очень огорчает Солмса. Тот даже укоряет Фрейда за неправильно установленные функциональные отношения между «Оно» (ствол мозга) и «я» (корой), дескать поставил в модели все с ног на голову. Такое ощущение, что Солмс, увлекшись перепридумыванием психоанализа, «выставил за дверь» самого Фрейда, решив обойтись без него. Пожалуй, проблемы по части научной убедительности проистекают исключительно из того, что Солмс выбрал в качестве опоры неверную теорию. Такое бывает.

С книгой Марка Солмса получается удивительная вещь — с точки зрения неподготовленного читателя она неплохо написана, увлекательная и даже, возможно, убедительная, но с точки зрения профессионального нейробиолога не выдерживает никакой критики. В глаза бросается слабая доказательная база, откровенные манипуляции и игнорирование неудобных фактов. Вообще-то хорошо, когда с книгой на дискуссионную тему можно поспорить. Но книга Марка Солмса, как городской сумасшедший, подсевший к вам на лавочку в парке, — что-то доказывает, машет руками, а вы из вежливости киваете головой, но в спор предпочитаете не лезть.