В начале 1990-х годов Терри Моффитт (Terrie Moffitt) — профессор в области психиатрии и наук о поведении — обнародовала классификацию типов общественного поведения, используемую в криминалистике в настоящее время. Согласно этой схеме, людей принято делить на три группы:

1. «Закоренелых» преступников (life-course persistent offenders).
2. Правонарушителей «по молодости» (adolescence-limited offenders).
3. «Воздержанцев» (abstainer).

Первая группа («рецидивисты») отличается тем, что ведет себя антисоциально или преступным образом с раннего детства и до последнего вздоха; их в человеческой популяции 5–10%, но именно они совершают подавляющее большинство всех преступлений. Вторая группа грешит мелкими проступками (неумеренное потребление алкоголя и наркотиков, мелкие кражи, драки, оскорбительное сексуальное поведение), но только по молодости, во время «кризисного» периода, предшествующего взрослости. «Воздержанцы» же — люди, не замеченные в антисоциальном поведении ни в зрелом возрасте, ни в юности, ни в детстве.

Немного издевательское наименование этой группы самых примерных граждан (abstainer еще обозначает «трезвенник») возникло, видимо, из-за того, что Моффитт, основываясь на своем опыте изучения людей с отклонениями в поведении, интуитивно почувствовала, что полное избегание антисоциального поведения является точно таким же отклонением от нормы, как и непреодолимое желание сделать что-то плохое. Но только в то время, наверное, еще не было четкого понимания того, как предрасположенность к разным типам поведения можно связать с наследственными факторами.

Группа американских социологов и криминалистов провела исследование, призванное установить, можно ли те или иные склонности в поведении объяснить наследственными факторами [1]. Их исследование было основано не на принципах генетики и молекулярной биологии, а на статистическом анализе довольно большой выборки пар сиблингов (братьев / сестер / кузенов), позволяющем судить о том, сцеплен ли какой-либо признак с наследственностью или нет.

«Центральной идеей работы было проверить предположение Моффитт, что наши гены могут многое сказать о том, по какой дорожке мы пойдем в жизни, — говорит Барнес (Barnes), первый автор работы и профессор криминалистики экономического факультета Университета Далласа (США). — Кроме того, в своей классификации она (Моффитт) как бы намекает нам, что генетические факторы должны играть куда более заметную роль в случае преступников-рецидивистов, чем у „нормальных“ людей, немного заигрывающих с законом только в особо воодушевленные моменты молодости» [2].

Всего в исследование вошли более 2000 пар людей, являющихся либо однояйцевыми (289 пар), либо разнояйцевыми (1486) близнецами, либо сводными братьями/сестрами (375), либо кузенами (134). Все они были выбраны на основе Национального исследования США по здоровью подростков (Add Health), подразумевающему троекратное анкетирование с интервалами в год и шесть лет с момента старших классов. Чтобы установить степень их пристрастия к противозаконным поступкам, в специальную анкету вошли вопросы об актах антисоциального поведения за последние 12 месяцев: рисование граффити, повреждение имущества, вранье родителям, кражи из супермаркетов, серьезные драки, ранения, побеги из дома, кражи, угоны автомобилей, взлом, вооруженное нападение, торговля наркотиками, вызывающее поведение в общественном месте и т.д.

Поскольку анализировали данные довольно молодых людей, и полный их «криминальный след» за всю жизнь не может быть получен, в «рецидивисты», «молодых-зеленых» и «паинек» зачисляли на основании проведенного анкетирования. Так, чтобы считаться закоренелым преступником, надо было набрать довольно много «баллов» в каждом из трех анкетирований, проводимых на протяжении шести лет. Потом эти данные использовали в «близнецовом» анализе, позволяющем оценить зависимость той или иной черты от степени родства.

«Основной результат нашей работы — это что генетические факторы в случае „рецидивистов“ играют бóльшую роль [56–70%], нежели окружающая среда, — подчеркнул Барнес. — Для „воздержанцев“ выбор своего пути делается примерно под равным влиянием среды и генов. А меньше всего [35%] генетический фактор влияет на судьбу „нормальных“ людей, совершающих противоправные поступки лишь по молодости» [2]. Этот результат подчеркивает, что «нормой» действительно является вторая группа, а «рецидивисты» и «паиньки» становятся такими во многом благодаря не установленным пока генетическим факторам. (К слову сказать, связь между генами и поведением в последние годы рассматривается учеными достаточно пристально [3].)

В то же время Барнес уточняет, что, по его мнению, не существует «гена преступного поведения». Это все-таки поведение, которому человек научается в определенных условиях. Однако склонность к такому жизненному пути могут определять сотни, если не тысячи генов, каждый вносящий свою толику в эмоциональный фон, способный в итоге сформировать преступные черты характера.

Связь между генами и преступным поведением может стать яблоком раздора в криминалистике, которая в наши дни рассматривает в качестве причины патологических изменений поведения только социальные и связанные с ними факторы. Проблема же в том, как использовать новую информацию: очень уж отчетливо предстает перед глазами киберпанковская картина, где «полиция генов» будущего арестовывает людей только за то, что в их генах кроется предрасположенность к преступлению.

Литература

1. Barnes J.C., Beaver K.M., Boutwell B.B. (2011). Examining the genetic underpinnings to Moffitt’s developmental taxonomy: a behavioral genetic analysis. Criminology. 49, 923-954;
2. Genes influence criminal behavior. (2012). ScienceDaily;
3. Слово о генетике поведения.