Конкурс «био/мол/текст»-2018

Эта работа опубликована в номинации «Свободная тема» конкурса «био/мол/текст»-2018.

---

Генеральный спонсор конкурса — компания «Диаэм»: крупнейший поставщик оборудования, реагентов и расходных материалов для биологических исследований и производств.

---

Спонсором приза зрительских симпатий выступил медико-генетический центр Genotek.

---

«Книжный» спонсор конкурса — «Альпина нон-фикшн»

Главная «боль» борцов за продление жизни

В «популярных» статьях и новостях на тему терапий старения часто говорят о том, что «человечество с давних времен находится в поисках источника вечной молодости». Приятно, не правда ли? Пока мы занимаемся каждый своим делом, наука о продлении жизни движется «семимильными шагами», и нам достаточно лишь дождаться, пока мировое сообщество ученых предложит готовое решение, которое продлит нам жизнь. Данное утверждение является отличной иллюстрацией того, как мы принимаем желаемое за действительное.

Я серьезно — спросите любого авторитетного ученого, предпринимателя или активиста, увлеченного вопросами продления жизни человека. Вот что об этом говорит Обри Де Грей — основатель SENS Foundation — пионер в области изучения причин и терапий старения:

Я полагаю, все мы понимаем, как цифра в один миллиард долларов ничтожна по сравнению с мировым ежегодным бюджетом здравоохранения и фундаментальной науки. Ежегодные затраты на здравоохранение в одних только США превысили 3,3 триллиона долларов еще в 2016 году и продолжают стремительно расти.

Что иллюстрирует данный факт? Все просто — никакого «человечества», непременно «находящегося в поиске лекарства от старости» не существует даже в 21 веке.

Посмотрим на несколько других случаев из жизни ярых (в самом хорошем смысле) и последовательных борцов со старением (пользуясь случаем, настоятельно рекомендую их посты к прочтению):

• Юрий Дейгин, генеральный директор исследовательской компании Youthereum Genetics вынужден путем краудфандинга собирать 15 000 долларов на исследование одного из четырех факторов Яманаки (за открытие которых тот получил Нобелевскую премию в 2012 году) — Oct4 — на предмет того, будет ли он в одиночестве откатывать эпигенетический возраст клетки человека, не вызывая при этом потери дифференциации.
  Юрий вынужден собирать суммы с тремя (не путать с шестью) нулями в «Фейсбуке» для финансирования фундаментального исследования.

Подробнее об эпигенетике и ее влияние на старение читайте в статьях: «Старение и долголетие: эпигеном раскрывает тайны» [1], «Эпигеном: параллельная реальность внутри клетки» [2].

• Михаил Батин, который имеет, пожалуй, самый широкий охват русскоязычной аудитории, вынужден напоминать людям, что смерть от старости — это «плохо». Он постоянно сталкивается в неравном бою с защитниками старения человека.
  Михаилу приходится, в основном через «Фейсбук», собирать деньгидля продолжения разработки способов диагностики старения и на пропаганду борьбы со старением.

Пропаганда борьбы со старением

На первый взгляд, кажется странным, что идея продления жизни человека нуждается в какой-либо пропаганде. Однако борцы со старением признают, что единственное, что отделяет человечество от разработки действующих терапий старения, — это ограниченные ресурсы (временные и финансовые). Сегодня в мире голосуют рублем (или другой, более стабильной валютой). И очевидно, что продление жизни людей в шорт-лист голосования не входит.

По какой-то причине люди, массово, не стремятся сделать то, что объективно кажется логичным — побороть ограничения и болезни, которые несет с собой старость. По какой-то причине то, что для трансгуманистов, многих ученых и исследователей является неоспоримым благом — другим кажется бесполезным или даже вредным, хотя смерть от старости выглядит красиво и благородно только в кино. Следовательно, на данный момент, именно вопросы пропаганды становятся приоритетными среди других, на первый взгляд более практических задач.

Многих, кто «в теме», мучает наивный вопрос: «Если все люди, что очевидно, признают свою смертность, то не самая ли рациональная трата своего времени — работать над радикальным увеличением продолжительности собственной жизни и жизни своих близких?». Ведь объединившись, миллионы людей с триллионным суммарным капиталом имеют ненулевую вероятность значительно увеличить ожидаемую продолжительность человеческой жизни в течение ближайших 10 лет.

Цель пропаганды борьбы со старением — добиться признания важности решения данной задачи со стороны международных организаций, научных фондов и бизнеса, повысить привлекательность исследований терапий старения. Привлечь внимание как можно большего количества людей и сделать работу по борьбе со старением такой же модной, как работу в хедж-фонде или как IT-предпринимательство.

Однако масштабную работу необходимо начинать уже сейчас. И для этого есть веская причина.

Население планеты быстро стареет

Средний возраст людей растет серьезными темпами. В мировом масштабе группа лиц в возрасте 60 лет и старше растет быстрее, чем другие группы населения. При сохранении текущего тренда к 2050 году количество пожилых людей возрастет более чем в два раза — с 962 миллионов до 2,1 миллиарда человек. Такие значительные изменения в составе населения неизбежно повлияют на экономику и общество.

По этой теме уже сейчас можно наблюдать активные обсуждения в тех же международных организациях (ВОЗ, ООН), а также заинтересованность бизнес-сообщества в стремительно растущем секторе экономики. (Показательный и актуальный отечественный пример — «Philtech-акселератор» «Рыбаков Фонда» и Бизнес-инкубатора Высшей школы экономики.)

На протяжении всей истории человечества старение рассматривалось как неотвратимый процесс, неминуемо приводящий не столько к болезням и страданиям (они всегда рассматривались как будто отдельно от старения человека), сколько к физической смерти.

Однако хочу обратить ваше внимание на то, что чрезвычайно важно различать деятельность по повышению качества жизни быстро стареющего населения планеты и работу, направленную на исследования и разработку терапий старения.

Также важно понимать, что когда мы говорим о победе над старением, мы не ставим знак равенства между продлением жизни человека и абсолютным бессмертием. Речь идет в первую очередь об увеличении продолжительности периода продуктивной деятельности каждого конкретного человека, о предотвращении огромного количества болезней, связанных со старением, а значит — о предотвращении страданий. Страданий, выражающихся не только в снижении физической силы, отсутствии энергии, быстрой усталости, ухудшении памяти, потере слуха и зрения, появлении эстетических изъянов, но также связанных с душевной болью и внутренним конфликтом — «ведь в душе я еще молод и полон амбиций». Таким образом, вопрос победы над старением есть вопрос победы над страданием — абсолютным злом.

Так почему же мы уделяем столько внимания следствиям старения, и практически не работаем над замедлением старения как такого? Почему в вопросе столь важном, в вопросе «жизни и смерти», мы, по большому счету, бездействуем?

Мифы о продлении жизни

Абсолютное большинство людей и организаций (включая ВОЗ, миллиардеров-предпринимателей, ООН и целые государства) не включают борьбу со старением даже в свои долгосрочные стратегии, они не считают само старение настоящей проблемой, задачей, которую нужно решать. Но почему?

Может быть, дело в том, что продление жизни человека — «против естественной природы вещей»?

Ответ — «категорически нет».

• Стремление к самосохранению свойственно всем живым организмам и является одним из так называемых «базовых инстинктов» . Уникальные отличительные свойства живого — способность к целенаправленному снижению собственной энтропии (способность компенсировать неизбежные потери энергии, используя внешние ресурсы, да простят меня физики) и сохранению гомеостаза (поддержанию постоянства внутренней среды).

Например, Иван Павлов в своей работе «Двадцатилетний опыт объективного изучения высшей нервной деятельности (поведения) животных» отмечал, что функцию самосохранения несут в себе все общие рефлексы животных [3].

• Зачастую люди, думая о старении, отделяют этот феномен от возрастзависимых заболеваний так, будто это что-то сакральное, что-то категорически отличающееся по своей сути и механизмам от других несовершенств человеческого тела. Такой подход — в корне не верный. Почему у нас не возникает этических проблем в случае, когда мы говорим о здоровье и медицине? То есть вопрос «Хорошо ли лечить людей и искать для этого новые способы?» не стоит. Однако из-за определенных когнитивных искажений, являющихся следствием работы подсознательных механизмов психики, мы зачастую спотыкаемся на этических вопросах, связанных с терапиями старения.
• Раз уж речь зашла о философском, по определению, понятии «природы вещей» — отличной иллюстрацией «природы человека» будет отрывок из «Этики» Спинозы: «Душа, имеет ли она идеи ясные и отчетливые или смутные, стремится пребывать в своем существовании в продолжение неопределенного времени и осознает это свое стремление» [4].

В таком случае, возможно, проблема в том, что у нас просто нет физической возможности остановить старение организма человека?

Логика подсказывает, что у нас нет оснований сомневаться в своих возможностях.

• Большинство ученых и специалистов в области геронтологии сходятся во мнении, что остановка и даже обращение вспять старения (устранение «неисправностей» и «починка» накопленных повреждений ) — вопрос чисто технологический, инженерный, и как следствие — решаемый. В природе существуют эволюционно близкие к человеку животные, которые, тем не менее, живут гораздо дольше нас.

Подробнее о механизмах старения читайте в статьях: «Преодолевшие старение. Часть II. Дети подземелья» [6], «Зачем клетки стареют» [7], «Старение: остановить нельзя смириться» [8].

• Мы уже смогли увеличить ожидаемую продолжительность жизни человека в несколько раз. Правда, для этого нам понадобилось несколько тысяч лет. В конце эпохи неолита (около VIII–III тыс. до н. э.) средняя продолжительность жизни была чуть более 20 лет [9]. Сегодня ожидаемая средняя продолжительность жизни по миру — 72 года. В развитых странах — более 80 лет. Причем, мы практически не изменились как биологический вид. Что дало нам возможность жить в четыре раза дольше? Технологии.
• «Дорожная карта» в виде шагов и исследований, которые должны быть выполнены, прежде чем мы достигнем «скорости ухода от старения», уже составлена [10], [11]. Нам предстоит проверить множество гипотез, и нет ничего удивительного в том, что сейчас мы не можем предсказать, какое именно исследование изменит к лучшему и продлит нашу жизнь.

Тогда, вероятно, будущее, которое ждет нас в случае успеха, — оставляет желать лучшего?

Нет, мы не умрем из-за перенаселения планеты.

• Число людей, живущих в мире, увеличилось практически в четыре раза за последние сто лет, и сейчас мы живем дольше, чем когда-либо. Тем не менее качество нашей жизни выше, чем когда-либо в истории человечества. Кроме того, многие развитые страны испытывают проблемы, связанные с естественной убылью населения. В 70-х приверженцы мальтузианства предсказывали миру демографическую катастрофу к 2000 году из-за недостатка продуктов питания в связи с ростом численности населения Земли. Их прогнозам так и не удалось сбыться, так как не были приняты в расчет стремительно развивающиеся технологии земледелия, производства и транспортировки продуктов питания [12].

Таким образом, мы понимаем, что пройдут десятилетия, прежде чем демографические последствия победы над старением начнут оказывать значительное влияние на нашу жизнь — а значит, у нас будет достаточно времени, чтобы адаптироваться к новым условиям [13].

Нет, тайная мировая элита физически не сможет захватить «философский камень», дабы поработить нас.

• В первые годы после изобретения, антибиотики были доступны только элите. И сегодня некоторые медицинские вмешательства, такие как, например, пересадка органов, к сожалению, доступны не всем. Однако это не повод запрещать пересадку органов как таковую [14], не правда ли? Несмотря на то, что лечение эффектов старения, очевидно, поначалу будет стоить больших денег, как только технология станет известной — неизбежно начнется поиск путей ее оптимизации и работа над ее массовым воспроизводством. Это — аксиома современного общества, в котором, кажется, уже невозможно держать значимую информацию в секрете. И, видимо, в конечном итоге, человечеству это на руку.

Нет, вам не слишком много лет, чтобы интересоваться подобными вещами.

• Существует мнение, что самым платежеспособным людям (то есть людям уже в возрасте 35–55 лет) не интересно вкладываться в исследование старения, потому что они понимают, что себе самим уже не помогут. Банально не успеют. От того, что со старением смогут более-менее эффективно бороться, когда им будет уже, положим, 80 лет (а кто постарше уже успеет умереть), им лучше не станет. Ведь технологии будут направлены на молодежь — на предотвращение их старения. Так зачем вкладываться? Себе-то уже не поможешь.

На наш взгляд — это слабый аргумент. Во-первых, прогресс в борьбе со старением — это прогресс во всех областях медицины. Даже через 10 лет целенаправленной работы над терапиями старения мы значительно повысим качество жизни сегодняшних людей в возрасте 50+. Во-вторых — неужели сторонников такого аргумента не заботит судьба их близких, в первую очередь — их собственных детей? В-третьих, многие ученые, в том числе Обри Де Грей считают, что уже в течение ближайших 15–25 лет мы имеем ненулевой шанс достигнуть «скорости ухода от старения».

Таким образом, становится очевидным: у нас нет причин сомневаться в том, что победа над старением достижима и благоприятна для человека.

Ученые и популяризаторы науки занимаются в основном тем, что развенчивают вышеперечисленные мифы. Но, к сожалению, эта работа не приводит к желаемым результатам, хотя, казалось бы, такая информация должна оказывать серьезное влияние на мировоззрение и действия человечества.

Что если причина такого поведения людей, лежит не в рациональной плоскости?

Мы полагаем, что причина такого скудного интереса к терапиям старения в том, что мы не боимся старости, так как не боимся смерти, а точнее — не боимся смерти осознанно. А если нет осознания страха — нет и целенаправленной борьбы с его источником.

Так почему же мы не боимся смерти?

Страх — это базовая эмоция, основанная на инстинкте самосохранения, это внутреннее состояние, обусловленное грозящим реальным бедствием, которое может изменять направление мысли и поведение [14].

Страх может усиливать социальные связи, включая «бегство за помощью» и коллективную защиту [15].

В мире существует множество вещей, перед которыми человек испытывает страх. Страх побуждает нас менять свое поведение и объединять усилия с целью защиты от надвигающейся угрозы.

Эрнест Беккер, лауреат Пулитцеровской премии, в своей книге «Отрицание смерти» исследует гипотезу о том, что человеческая цивилизация основана не столько на подавлении сексуальности, как считал Зигмунд Фрейд, сколько на подавлении «ужаса смерти», свойственного человеку как разумному существу [16].

На макроуровне сама цивилизация — это способ человечества контейнировать тревогу смерти. Но и на индивидуальном уровне, как утверждает Беккер, характер человека можно рассматривать как комплекс защит от тревоги смерти. Другими словами, вся наша мотивация, весь набор когнитивных установок и эмоциональных переживаний, вся телесность направлена на то, чтобы избежать осознания своей смертности [16].

Несмотря на то, что на логическом уровне все мы понимаем, что мы не являемся бессмертными, и что мы когда-нибудь умрем — лишь в исключительных случаях мы действительно осознаем этот факт. В том или ином виде со смертью мы знакомимся еще будучи детьми, но наша психика оказывается неспособной вместить собственную конечность. Поэтому в психике формируется комплекс противовесов и защит для того, чтобы не контактировать с этим ужасом.

Подобной точки зрения на структуру человеческой психики придерживается также Ирвин Ялом, известный экзистенциальный психотерапевт. В своей работе «Экзистенциальная психотерапия» он подробно исследует то, как страх смерти пронизывает все существо человека, и как многое из человеческой деятельности неочевидно вытекает из страха смерти [17].

Наличие психических защит позволяет нам сохранять психическое здоровье и не скатываться в шизофреническое безумие. Но эти же защиты существенно ограничивают нашу свободу и программируют реакции. Зависимости, трудоголизм, повседневные ритуалы, нарциссизм, тревожность, депрессивность — все это может рассматриваться как стратегии уменьшения страха перед смертью [18]. Первый шаг к свободе от ограничений психики — это осознание своих стратегий и своего поведения в качестве защитных механизмов.

Теория Эрнеста Беккера получила дальнейшее развитие и экспериментальное подтверждение в рамках теории управления страхом смерти [17]. Впервые за все время исследований человеческой психики, «ужас смерти» изучали в качестве экспериментальной переменной. С помощью различных манипуляций исследователи актуализировали «ужас смерти» у испытуемых, «включали» у них осознание неизбежности смерти, а затем — изучали защитные механизмы психики.

Испытуемым после актуализации страха смерти предлагалось различными способами оценить наказание для нарушителей культурных норм. Это исследование выявило, что предварительный контакт испытуемого с «ужасом смерти» существенно повышал суровость выбранных им наказаний для нарушителей [19].

В результате этих и других исследований последователи теории управления ужасом пришли к выводу о наличии буфера между экзистенциальным «ужасом смерти» и психикой человека.

В качестве такого буфера выступают культурное и религиозное мировоззрения. Культура и религия являются самыми распространенными способами защиты от тревоги смерти. Религия, основанная на вере в загробную жизнь, согласно данной теории, служит для управления страхом путем игнорирования и отрицания смерти. Культура, с другой стороны, помогает управлять страхом, наполняя жизнь смыслами и ценностями, а также помогает символически преодолеть смерть, создавая иллюзию продолжения жизни в своем потомстве, творческом, научном наследии, в существовании своей организации, страны, нации, расы и других групп, с которыми человек себя культурно идентифицировал при жизни [20].

Когнитивные искажения — «вера в спасителя» или вера в «собственную исключительность» — вытесняют экзистенциальные вопросы из нашего сознания, ласково убеждая нас сконцентрироваться на менее болезненных вопросах бытия.

Для начала по-настоящему активной работы над увеличением продолжительности жизни человека и для борьбы с возрастзависимыми заболеваниями человечеству необходимо, в первую очередь, осознать конечность этой самой жизни.

Неотъемлемой частью пропаганды борьбы со старением должна стать демонстрация механизмов защиты психики от тревоги смерти. Зачастую достаточно «вытащить наружу» и пролить свет на процессы, происходящие в голове каждого из нас, чтобы мы стали замечать «свои» защиты и таким образом избавились от когнитивных искажений, мешающих нам работать с темой старения человека и даже думать о ней.

Именно сейчас, когда наука в состоянии открыть перед нами до сих пор недоступные горизонты, самое время посмотреть своему страху в глаза — чтобы признать само существование такой проблемы как старение человека, чтобы перенести дискуссии вокруг старения из категории «философские вопросы бытия» в категорию «нерешенные инженерные задачи».

Быть может, большинство людей не станут в секунду геронтологами, трансгуманистами или спонсорами фундаментальных научных исследований, однако подобный мысленный эксперимент однозначно добавит осознанности всем, кто осмелится его провести, — а значит, по крайней мере, сделает нас чуть более счастливыми.

P. S.

Хочу выразить особую благодарность за помощь в подготовке данной статьи экзистенциальному психотерапевту Александру Янкелевичу.

Также я готов к дискуссии на обозначенную тему. На основании гипотезы, лежащей в основе статьи, предлагаю включать в программу мероприятий в сфере BioTech и Longevity лекцию по взаимоотношениям человеческой психики и темы смерти. Практика показывает, что даже краткий обзор данной темы позволяет актуализировать у слушателей интерес к биотехнологиям в целом и терапиям старения в частности.

Литература

1. Старение и долголетие: эпигеном раскрывает тайны;
2. Эпигеном: параллельная реальность внутри клетки;
3. Павлов И.П. Двадцатилетний опыт объективного изучения высшей нервной деятельности (поведения) животных. М.: «Наука», 1973. — 237 с.;
4. Спиноза Б. Этика. М.: «Азбука», 2012. — 352 с.;
5. Fahy G.M. The future of aging / ed. by West M.D., Coles L.S., Harris S.B. Springer Science+Business Media B.V., 2010. — 866 p.;
6. Преодолевшие старение. Часть II. Дети подземелья;
7. Зачем клетки стареют;
8. Старение: остановить нельзя смириться;
9. Вишневский А.Г. Воспроизводство населения и общество. М.: «Финансы и статистика». 1982. — 287 с.;
10. The rejuvenation roadmap. (2018). Lifespan.io;
11. de Grey A. (2005). A roadmap to end aging. TED;
12. Antony Trewavas. (2002). Malthus foiled again and again. Nature. 418, 668-670;
13. Sethe S. and de Magalhaes J.P. Ethical perspectives in biogerontology. In: Ethics, health policy and (anti-)aging: mixed blessings / ed. by Schermer M. and Pinxten W. Springer, 2013. P. 173–188;
14. Изард К.Э. Эмоции человека. М.: МГУ, 1980. — 440 с.;
15. I. Eibl-Eibesfeldt. (1979). Human ethology: methods and limits. Behav Brain Sci. 2, 50-57;
16. Ялом И. Экзистенциальная психотерапия. М.: «Независимая фирма “Класс”», 1999. — 576 с.;
17. Becker E. The denial of death. NY: Free Press, 1997. — 336 p.;
18. Greenberg J., Pyszczynski T., Solomon S. The causes and consequences of a need for self-esteem: A terror management theory. In: Public self and private self / ed. by Baumeister R.F. NY: Springer-Verlag, 1986. P. 189–212;
19. Abram Rosenblatt, Jeff Greenberg, Sheldon Solomon, Tom Pyszczynski, Deborah Lyon. (1989). Evidence for terror management theory: I. The effects of mortality salience on reactions to those who violate or uphold cultural values.. Journal of Personality and Social Psychology. 57, 681-690.