olgopko@gmail.com 0,0

Институт биоинформатики существует в Петербурге с 2013 года. За несколько лет малоизвестные курсы по биоинформатике, открытые в 2010 на базе Академического университета РАН, превратились в годовую программу, на которой студентов (биологов и информатиков) учат видеть и решать серьезные биоинформатические проблемы. Миссия института — популяризовать биоинформатику и создать сообщество ученых, способных развивать это направление в России. Здесь мы расскажем, как устроен Институт биоинформатики, как в нём «делают» биоинформатиков, какие проблемы в целом стоят перед этой наукой и почему ее важно (и круто) изучать.

Очень часто при описании нервной системы используются «электрические» термины: например, нервы сравниваются с проводами. Это потому, что по нервному волокну действительно перемещается электрический сигнал. Каждому из нас известно, что оголенный провод опасен, ведь он бьет током, и по этой причине люди пользуются изоляционными материалами, не проводящими электричество. Природе тоже не чужда техника безопасности, и нервные «провода» она обматывает своим собственным изолирующим материалом — миелином.

Когда возникает вопрос, кто «изобрел» антибиотики, все отвечают: Александр Флеминг. Однако открытие Флеминга было случайным, да и «антибиотиком» пенициллин стал задним числом. Подлинным создателем антимикробных препаратов нужно считать человека, который долго и сознательно шел к этому, разработал не одно лекарство, да и само слово «антибиотик» — его заслуга. Итак, встречайте — американец винницко-одесского происхождения Зельман Ваксман, за свои работы удостоенный Нобелевской премии по физиологии и медицине. Формулировка Нобелевского комитета: «за открытие стрептомицина, первого антибиотика, эффективного при лечении туберкулеза».

Несмотря на название лаборатории биокатализа ИБХ РАН, ее заведующий Александр Габибович Габибов научил своих сотрудников не только биокатализу, но и многому другому. О направленной эволюции ферментов и каталитических антител с помощью суперкомпьютеров и в пробирке с миллионами микробиореакторов, о «войнах клонов» на полях сражения с рассеянным склерозом и других захватывающих направлениях, которые развивает лаборатория, расскажет эта статья.

Человек скрывает в себе много загадок. Какие-то из них открывают ученые, какие-то — врачи. Но есть те, которые можно решить только совместными усилиями. Именно для решения таких задач был создан биомедицинский холдинг «Атлас». Благодаря этому творческому союзу ученых и врачей уже более 5000 пациентов получили помощь в первой клинике персонализированной медицины, 1000 пользователей прошли генетический тест — и это только некоторые из направлений деятельности Atlas Biomed Group. Об этих проектах компании — в нашей статье.

Удивительное дело: пять из пяти коллег, которым я рассказывал, что начал работу над статьей о нашем сегодняшнем герое, спрашивали меня — кто таков? И никак не реагировали на его фамилию. Зато когда я рассказывал суть его главного эксперимента, сразу же вспоминали: «А... ну так это я знаю...» Собственно говоря, и сам автор статьи оказался в такой ситуации — историю главного открытия нобелевского лауреата 1929 года он знал еще в школе (благо, хорошая была школа), а вот имя выветрилось за десятилетия. Еще одно удивляет: вещество, которое принесло ему славу, наш герой не открыл. Название ему дал не он, выделил — тоже не он. Даже предположение о его существовании, кажется, выдвинул сотрудник. А «нобеля» получил он — голландец Христиан Эйкман. И нельзя сказать, что не заслуженно. Формулировка Нобелевского комитета: «за его открытие антиневритного витамина».