Алиса Горислав 0,0

Термофорез — движение молекул в градиенте температур — давно используется в химии и физике для изучения коллоидных растворов. Добавив инфракрасный лазер к флуоресцентному микроскопу, разработчики метода добились локальных изменений температуры и возможности тут же регистрировать изменения сигнала от молекул. Метод окрестили микроскопическим термофорезом, и в 2010 году он дебютировал в биологии. Метод позволяет делать точные количественные оценки самых разных бимолекулярных взаимодействий (например, белок–лиганд, белок–белок, белок–нуклеиновая кислота и т.д.). Измерения можно проводить непосредственно в биологических жидкостях, что приближает условия к естественным, исключает необходимость иммобилизации молекул и просто экономит время. Всё это делает микроскопический термофорез привлекательным методом как для фундаментальных исследований, так и для биомедицинских приложений.

Герой этой статьи — едва ли не единственный физиотерапевт, удостоенный Нобелевской премии. Этот человек сумел сделать так, что, говоря сегодня «волчанка», мы подразумеваем совсем другое, нежели в начале XX века. Этот человек, несмотря на свою короткую жизнь, сумел дважды опередить великого Коха: во-первых, раньше него получить Нобелевскую премию, а во-вторых — победить туберкулез. Хотя бы отчасти. Формулировка Нобелевского комитета: «в знак признания его заслуг в деле лечения болезней — особенно обыкновенной (туберкулезной) волчанки — с помощью концентрированного светового излучения, что открыло перед медицинской наукой новые широкие горизонты». Итак, встречайте — Нильс Рюберг Финзен.

Героиня этого рассказа прожила очень долгую жизнь. Самую долгую среди всех нобелевских лауреатов. Женщина, ставшая ученым вопреки запрету Муссолини и запрету отца. Пожизненный сенатор Италии. Руководитель, чей институт финансировался отдельной строкой из бюджета страны. Человек, который, разменяв сотню лет, продолжал активную жизнь и сохранил яснейший ум и остроту мысли. Встречайте Риту Леви-Монтальчини, одну из десяти женщин — нобелевских лауреатов по медицине. Формулировка Нобелевского комитета: «в знак признания открытий, имеющих важнейшее значение для раскрытия механизмов регуляции роста клеток и органов».

Наш герой, как и любой нобелевский лауреат, обладает весьма нестандартной научной биографией. Во-первых, по-хорошему, его премия — премия за работу гистолога, за открытие метода окраски препаратов нервной ткани, которым пользуются до сих пор. Во-вторых, именно этот метод в итоге и похоронил теорию строения нервной ткани, которой он придерживался. Зато позволил узнать много нового, что и подчеркнуто в формулировке Нобелевского комитета: «в знак признания трудов о структуре нервной системы». А в-третьих, наш герой еще и подарил свое имя одной из органелл клетки, которую то открывали, то закрывали. Звали героя Камилло Гольджи.

Ацетилхолин — не самое знаменитое вещество, но он играет важную роль в таких процессах, как память и обучение. Давайте приоткроем завесу тайны над одним из самых недооцененных нейромедиаторов нашей нервной системы.

«В глубине души» — это выражение мы используем в случае, когда говорим о каких-то представлениях, лежащих в основе нашего мировосприятия. Порой мы не всегда готовы с ними согласиться, но знаем, что они верны и влияют на нашу жизнь. В глубине нашего мозга находится скопление нервных клеток, которое влияет на нас: изменяет память, внимание, поведение. Отростки этих нейронов устремляются к различным отделам коры, чтобы на месте из синапсов выделилось вещество со знакомым нам названием — норадреналин.

Развитие биотехнологий открыло новые возможности использования живых организмов на благо человечества. Методы генетической инженерии позволяют производить различные вещества в живых объектах, следовательно, мы можем использовать эти объекты в качестве природных «фабрик». Центральная догма молекулярной биологии в общем случае гласит: ДНК → РНК → белок. Именно белок часто является конечным продуктом биотехнологического производства: это может быть инсулин, интерфероны, антитела, ферменты, вакцины... Нам лишь нужно задать программу и «записать» ее в ДНК, а живой объект всё сделает сам. В качестве «фабрик» используют клетки дрожжей, бактерий, растений, а также культуры клеток насекомых и млекопитающих. В этой статье речь пойдет о растительных биофабриках.

Пожалуй, ни одно инфекционное заболевание не обладало столь романтическим ореолом, как туберкулез. Эта болезнь внесла пронзительную нотку фатальности в творчество поэта Джона Китса и сестер Бронте, Мольера и Чехова. Но в реальной жизни чахотка оказывалась совсем не романтичной, а наоборот — грязной и мучительной. Вместе с томной бледностью приходили слабость, изнурительный кашель, легочное кровотечение и смерть. Этой кошмарной для тысяч людей реальности дали имя «белой чумы», ведь она уносила не меньше жизней, чем чума «черная», бубонная, просто убивала медленно. Не удивительно, что человек, «познакомивший» мир с возбудителем туберкулеза и давший надежду на победу над ним, был награжден Нобелевской премией. Формулировка Нобелевского комитета: «за исследования и открытия, касающиеся лечения туберкулеза». А звали этого человека Роберт Кох.