kiazo2@yandex.ru 0,0

Биологи немного удивились тому, что Нобелевской премией по химии наконец-то наградили двух химиков, сделавших химическое открытие. Последние премии по этому направлению выдавались за открытия на грани химии и биологии, а иногда и за этой гранью. Нынешние лауреаты, Беньямин Лист и Дэвид Макмиллан, разработали способ катализировать превращения органических соединений проще, эффективнее и экологичнее, чем это делали до них. В 2000 г. Лист и Дэвид предложили использовать для этого маленькие органические молекулы, которые заменяли собой целые белки — ферменты. Идея оказалась очень удачной, и теперь ее уже используют на многих производствах. В голосовании на сайте Нобелевской премии 52% посетителей признались, что не знали о применении органокатализа в фармацевтической промышленности. Пришло время рассказать о том, как отмеченное Нобелевкой открытие меняет медицину и делает органическую химию более независимой от биологии.

В последнем за сентябрь номере Nature читатели смогут прочитать, как биологи пытаются решить важнейшую проблему антибиотикорезистентности при помощи поиска определенных молекул и узнают о том, что механизмы сна у плодовой мушки не так уж сильно отличаются от таковых у человека. В выпуске Science вы сможете прочитать о новых успехах в лечении генетических заболеваний и рака, а также узнать о механизмах сохранения вирусов в популяции.

На этой неделе выпуски Nature и Science будто обошли биологию вниманием — но мы придумали, как это исправить. Конечно, между физикой, астрономией и химией втиснулись несколько интересных биологических открытий. Например, мы узнали, как можно безопасно запускать регенерацию клеток сердца после повреждения. Удивились тому, как мало нужно мутаций, чтобы антитела перестали замечать вирус. А еще разобрались в том, как растение решает, где и когда пускать боковые корни. Но этого нам показалось недостаточно, поэтому в этом дайджесте вы сможете прочитать новости из другого научного журнала.

На этой неделе выпуски журналов Nature и Science посвящены изучению особенностей проникновения в клетку вируса гепатита С, возникновению рака легких и поджелудочной железы, влиянию иммунитета на развитие опухолей и витамина А на иммунитет, а также прорывам в терапии меланомы. Вы узнаете, как обеспечивается транскрипция поврежденных фрагментов ДНК, что Эбола опять напомнила о себе и как пожары способствуют размножению фитопланктона. Кроме того, вы прочтете о новом многообещающем препарате для антибиотиокорезистентных грамотрицательных бактерий и о разных социальных отношениях млекопитающих.

В этом году вирусология отмечает необычный юбилей. Ровно 50 лет назад американский ученый Дэвид Балтимор предложил классификацию вирусов, основанную на молекулярном составе их геномов и этапах экспрессии генов. Балтимор подразделил все известные на тот момент вирусы на шесть классов: вирусы, геномы которых представлены двухцепочечной ДНК; вирусы с геномами из одноцепочечной ДНК; вирусы с геномами из двухцепочечной РНК; вирусы с геномами из одноцепочечной РНК положительной полярности; вирусы с геномами из одноцепочечной РНК отрицательной полярности; вирусы, способные к обратной транскрипции, у которых РНК-геном положительной полярности с помощью специального фермента в клетке переходит в форму двухцепочечной ДНК. Эта система оказалась так проста и изящна, что, несмотря на стремительное развитие вирусологии на рубеже веков и в новом тысячелетии благодаря усовершенствованию методов секвенирования, по-прежнему активно используется учеными. Какие преобразования претерпела система Балтимора за минувшие полвека? Можно ли на основе классификации Балтимора создать «периодическую систему вирусов», позволяющую, подобно периодической системе химических элементов, предсказывать свойства еще не описанных групп вирусов?