Елена Белова 6,1

Стивен Пинкер — известный лингвист, когнитивный психолог и писатель, и он прекрасно пишет обо всём, чем интересуется. В своих книгах Пинкер задается вопросами, которые находятся на стыке разных наук, и ищет ответы во всех смежных областях — наверное, поэтому у него получаются очень глубокие и аутентичные произведения. Скорее всего, вам будет трудно найти что-то настолько же подробное и междисциплинарное по темам, о которых пишет Стивен Пинкер. Можно сказать, что все его книги в той или иной мере посвящены исследованию природы человека, его взаимодействий с другими людьми и тому, какой след оставляют эти взаимодействия в нашем мышлении — а «Чистый лист» целиком посвящен этому вопросу.

Почему музыка так на нас влияет? Кто лучше ответит на этот вопрос — музыкант или нейробиолог? Книгу «Музыка и мозг» написали в соавторстве два норвежца — они оба профессиональные неврологи и профессора музыки, так что тут практически бинго. Вряд ли вам удастся найти другую книгу, в которой настолько подробно были бы раскрыты темы музыки, гармонии и дисгармонии, пути звуков через ухо и слуховую кору к многочисленным отделам мозга, которые определяют, как мы воспринимаем музыку и как реагируем на нее.

Чаще всего люди слушают музыку, чтобы проникнуться ее ритмом и настроением, которое создает мелодия. Пожалуй, книгу Дэниела Левитина стоит прочитать хотя бы для того, чтобы проникнуться его искренней любовью к музыке, посмотреть его глазами на то, как она воздействует на нас, и очароваться бесконечным разнообразием способов, которыми люди умеют соединять ритм, размер, ноты и звучание разнообразных музыкальных инструментов в мелодии, способные преображать наше самоощущение. И заодно узнать, из чего «сделана» музыка и наша любовь к тем или иным музыкальным жанрам.

Вячеслава Дубынина нет нужды представлять — он самый известный и авторитетный лектор, не только ведущий занятия для студентов, но и рассказывающий о нейробиологии широкой аудитории, интересующейся данной темой. В этой книге работа мозга и поведение человека и животных рассматриваются в контексте потребностей — то есть того, как устроены внутренние силы, помогающие нам выживать и процветать, адаптируясь к изменчивым условиям и вызовам окружающего мира.

Мозг — самый сложный орган, именно благодаря его сложности возможно все разнообразие поведения и внутренней жизни человека. Это относится и к интеллекту — навыкам счета, письма и чтения, анализа, обобщения, логическим операциям, переходу от конкретики к высоко абстрактным понятиям, так и ко всем формам этичного и неэтичного поведения — от подлости и предательства до благородства и самопожертвования. Очевидно, что мозг — «субстрат» для нашего поведения, фундамент, лежащий в основе всего спектра наших поступков и их предпосылок, включая нравственность. Задаче исследовать нейробиологические основы нравственного чувства и посвящена книга Патриции Черчланд. Однако, пожалуй, с этой задачей автор справиться не смогла — во всяком случае, если исходить из того, что сам по себе тезис о биологических корнях нравственности не требует особых доказательств.

Каждая книга Стивена Пинкера тянет, как минимум, на большой междисциплинарный спецкурс. «Лучшее в нас» — не исключение: объем сведений и аргументов, приводимых в этом увесистом «кирпиче» (почти тысяча страниц), поистине впечатляет. «Лучшее в нас» — попытка разобраться с тем, что происходит с объемом насилия в мире и можно ли считать современное человечество более гуманным, чем жителей прошлых эпох. Пинкер оппонирует позиции «алармистов» и «ястребов» — ожидавших начало новой фронтальной войны в любой момент, — попутно разбирая, где кроются корни насилия, сопровождавшего всю историю человечества, что может противостоять и что провоцирует агрессию между людьми, почему сам автор считает тренд на снижение насилия достаточно устойчивым и обусловленным объективными факторами. Для читателя, интересующегося происходящим в мире, эта книга будет актуальна.

Бывают такие новости и достижения — с налетом нездоровой сенсации и даже скандала, больше подходящие для первых полос желтой прессы, чем солидных научных биомедицинских изданий. Пересадка головы человека как раз из разряда таких историй. Впервые о пересадке головы я услышала из новостей о Серджио Канаверо — в 2015 году он заявил, что готов пересадить голову российского программиста, страдающего наследственной и быстро прогрессирующей мышечной атрофией, на тело другого человека со смертью мозга. Успешная операция до сих пор не проведена, но СМИ с упоением обсуждали эту возможность, как будто бы больше подходящую для дешевого фантастического романа, чем для реалий серьезных биомедицинских исследований. До того, как открыла книгу Бренди Скиллаче, я не знала, что у Канаверо был именитый предшественник — нейрохирург Роберт Уайт, который задумался о пересадке головы еще в середине ХХ века, задолго до того, как трансплантология стала серьезной и уважаемой дисциплиной, а люди с пересаженными органами имели шанс прожить дольше нескольких месяцев. Книга Бренди Скиллачи повествует именно об этой невероятной истории.

Сознание — не самая простая тема для изучения. И тем более сложная для изложения в научно-популярном виде. Однако последнее десятилетие стало настоящим бумом работ и книг о сознании. Поэтому неудивительно, что Майкл Газзанига, видный авторитет в области изучения расщепленного сознания, тоже решил написать книгу и изложить свои взгляды на этот трудный и даже таинственный вопрос. Удачна ли эта попытка? Скорее нет, чем да. В этой книге изложено немало любопытных идей, однако большинство из них довольно далеки от центральной темы, заявленной в названии. Да и сам тезис о «сознании как инстинкте» кажется как минимум малообоснованным, а скорее даже ложным, — по крайней мере, если мы придерживаемся научных трактовок того, что можно и нельзя считать инстинктами.