pylypkokatya2999@gmail.com 0,0

Гонки за созданием эффективных вакцин совсем недавно задали новый тренд в фармацевтике, что на наших глазах подстегнуло и всю медицину. Озабоченные поиском скорейшего решения, ученые вспомнили о «старенькой» технологии аденовирусных векторов, ровеснице самой генной терапии (спецпроект о которой вы сейчас продолжаете читать). На основе этой платформы хорошо показала себя вакцина против вируса Эбола, что позволило, немного модифицировав её технологию, оперативно создать и вывести на рынок несколько вакцин против коронавируса — «Спутник V», а также продукты компаний Johnson & Johnson и AstraZeneca. Вакцина «Спутник V», хотя так и не получила одобрения ВОЗ и ЕС, — безусловный прорыв в российской фармацевтике. Рассмотрим в статье, почему аденовирусы стали такой удачной платформой, и какие у них перспективы в создании новых вакцин и не только.

Метаболизм — совокупность химических реакций, протекающих внутри клетки, — тесно связан с эпигенетикой. Метаболиты могут влиять на молекулы, задействованные в эпигенетической регуляции, а следовательно, на все ее аспекты. В продолжении cпецпроекта об эпигенетике мы рассмотрим влияние метаболитов на организацию ядра, наследование эпигенетической информации и эпигенетические процессы. Как мы узнаем, метаболиты могут влиять как на половые, так и на соматические клетки взрослого организма (например, перепрограммировать мозг).

Когда ДНК из ядра попадает наружу клетки, это осложняет атеросклероз, рак, COVID-19 и может запускать сепсис. Но нейтрофилы — клетки нашего врожденного иммунитета, — специально выбрасывают сети из ДНК, чтобы опутать опасные крупные частицы и остановить болезнь. Но на деле свойства этих сетей часто оборачиваются вредом здоровью и поддержкой болезни. В этой статье спецпроекта по терапевтическому аферезу мы разберемся, почему происходит нетоз, как он разрушает здоровье и чем можно это вылечить.

Мы заканчиваем спецпроект о будущем доклинических исследований, и финальным аккордом станет комикс, переосмысляющий всё, что мы рассказали раньше, в футуристическом или даже киберпанковском ключе. «Что такое внеклеточный матрикс?» — задается вопросом герой комикса Лео, выбрав красную бутылочку. Реальны или иллюзорны те навыки работы с клеточными моделями и технологии создания искусственных органов, что получил он по ту сторону зеркального стекла? Следим с замиранием сердца...

Бактериофаги, или фаги, — самые распространенные и вместе с тем самые загадочные обитатели нашей планеты. Их открыли в начале прошлого века, и в их лице многие ученые увидели спасительное средство от бактериальных инфекций, которого все так долго ждали. Но вскоре началась эра антибиотиков, и о фагах на время забыли. Очередная волна интереса к бактериофагам поднялась на пике развития молекулярной биологии — они стали модельными организмами, которые помогли заглянуть в самую суть жизни. Новое рождение биология фагов переживает прямо на наших глазах. С одной стороны, возросший интерес к ним обусловлен остро вставшей проблемой антибиотикорезистентности. В то же время, стало понятно, что вирусы бактерий — не просто паразиты, но и симбионты, регуляторы, которые образуют глобальную сеть передачи генетической информации в масштабах биосферы. Бактериофаги играют важную роль в биологии вездесущих прокариот, а те, в свою очередь, формируют условия, в которых обитают все эукариотические организмы, включая человека. Этой статьей «Биомолекула» начинает cпецпроект об увлекательном мире бактериофагов.