Иван Сивых 0,0

Злокачественные опухоли нервной системы встречаются редко по сравнению с другими видами рака, но чаще имеют неблагоприятный прогноз. Исследования последних лет существенно продвинулись в разработке новых методов для диагностики онкологических заболеваний нервной системы, в том числе на ранних стадиях, и расширили наш терапевтический арсенал. В этой статье мы разберемся, какие бывают злокачественные опухоли мозга, как можно их диагностировать и какие терапевтические подходы уже используются либо находятся на стадии разработки или одобрения. Кроме того, мы обсудим причины, по которым терапия онкологических заболеваний нервной системы с помощью разных подходов так сложна.

История знает немало примеров, когда доблестные солдаты и воины, стоявшие на страже государства, вовлекались в смуту, мятежи и бунты. Междоусобицы разрушали всю структуру общества, их жертвами становились молодые, сильные, инициативные люди. Догадывались ли вы, что похожая история иногда происходит даже внутри человека? Вооруженные и дисциплинированные популяции иммунных клеток защищают организм от инфекций и опухолей, но способны совершить атаку против него самого, в том числе против нервной системы. В отличие от нейродегенеративных заболеваний, аутоиммунные заболевания нервной системы обычно развиваются остро и подостро у молодых людей — они лишаются счастливых дней детства и юности, работоспособности и самореализации. Этот факт, как минимум из экономических соображений, способствовал уникальному для неврологии прорыву в разработке методов лечения аутоиммунных заболеваний нервной системы.

Одна из самых насущных задач современной медицины — научиться точно и эффективно доставлять терапевтические агенты в мозг пациентов. Задача эта архисложная, так как мозг специально отгородился барьером, чтобы почти ничего в себя не пропускать. О том, как этот барьер преодолевается и какие трудности встают перед адресной доставкой лекарств, пойдет речь в очередной статье спецпроекта «Нейрофармакология».

Мозг — это орган, который сильнее всего отличает человека от остальных животных. Можно сказать, что человек как вид занимает «когнитивную нишу»: мы достигли впечатляющих (для млекопитающих таких размеров) численности и ареала обитания благодаря своему интеллекту — продукту работы развитого и сложно устроенного мозга. Важная роль мозга для человека означает высокую «цену поломки», и болезни мозга — нарушения развития, психические расстройства, нейродегенеративные и инфекционные заболевания, инсульты и опухоли — становятся огромной проблемой для медицины. Центральная нервная система — важнейший интерфейс для взаимодействия организма с окружающим миром, и даже небольшие изменения в ее работе могут существенно повлиять на приспособленность организма. В рамках нового спецпроекта «Нейрофармакология», прежде чем углубляться в сложности разработки методов терапии для заболеваний мозга, мы предлагаем читателям кратко познакомиться с анатомией и физиологией центральной нервной системы.

Старость — это период жизни, когда вероятность умереть максимальна. У некоторых простейших и кишечнополостных старости нет, шанс смерти у них не зависит от возраста. А вот для остальных видов животных можно построить кривые выживания, отражающие влияние возраста на вероятность гибели. Наш давний знакомый, круглый червь Caenorhabditis elegans, показывает: ход старения можно замедлить, но на последовательность событий старения почти никак нельзя повлиять. Эксперименты с червями-мутантами, живущими в разных условиях, показали: кривая выживания может удлиняться или укорачиваться в зависимости от наследственности и внешних факторов, но ее форма почти всегда остается неизменной.

Старение — сложный, многофакторный и почти универсальный процесс. А главное — пока не очень понятный. Еще менее понятно, но уж очень обнадеживает нестарение живых организмов. В этой статье поговорим о животных, для которых показан или только предполагается режим незначительного (пренебрежимого) старения. В качестве примера анализа этого феномена у конкретной группы организмов рассмотрим проверку популярных теорий старения на морских ежах, коснемся других долгожителей и оценим перспективы работы с такими животными. А на десерт «попробуем» пару специфических подходов к достижению пренебрежимого старения у людей. Во второй (отдельной) части статьи познакомимся с молекулярными особенностями грызунов-долгожителей и разберем механизмы их устойчивости к раку.

Рождение, рост, старение, смерть — эту череду событий мы воспринимаем как абсолютно естественную и неизбежную как минимум для всех животных. Но параллельны ли их пути к конечной точке, и все ли ее достигают? Эти вопросы всегда интересовали философов и естествоиспытателей, однако решать их на научной платформе стало возможным совсем недавно: во-первых, биологическая методология подтянулась, во-вторых, длительные наблюдения за животными в защищенных условиях (лабораториях, зоопарках) и затерянных природных уголках начали давать результаты, ну и наконец, общественный запрос на продление активной жизни зазвучал громче. Рассмотрим, как изменились наши представления о старении, как пытаются объяснить старение и его пренебрежимость некоторые теории и почему человеку так необходимо «разбирать» до молекул нестареющих животных.