Мария Лукашина 0,0

Залогом успешного лечения онкологических заболеваний является их ранняя и точная диагностика. К настоящему моменту разработано множество методов, позволяющих всесторонне исследовать злокачественные опухоли. Изучение молекулярных особенностей раковых клеток (им была посвящена первая статья спецпроекта «Онкология») позволило вывести диагностику онкологических заболеваний на новый уровень. Однако, к сожалению, ее возможности до сих пор не безграничны. Каковы успехи современной онкодиагностики и какие проблемы в ней остаются нерешенными и по сей день? Давайте разбираться.

Термин «рак» обозначает группу болезней, вызванных аномально перерождающимися клетками, способными также распространяться по организму. Казалось бы: «понял проблему, так реши ее»! Но правда в том, что этиология рака невероятно сложна (притом до конца не изучена), а лечить его до сих пор непросто. В раковый патогенез часто вовлечены самые разные мутации, а потому логично использовать против него генную терапию, уже помогающую от ряда неизлечимых ранее болезней. Однако каждая опухоль индивидуальна (гены в опухолевых клетках могут иметь тысячи различных нарушений), и потому подобрать по-настоящему эффективное лечение получается далеко не всегда. В этой статье спецпроекта о генных и клеточных терапиях мы рассмотрим подводные камни применения генной терапии при раке, обсудим текущее состояние дел и поразмышляем о перспективах.

В новой статье цикла «История одной эпидемии» речь пойдет о клещевом энцефалите — инфекции, которая долгое время находилась в тени. Она незаметно распространялась среди коренного населения тайги, но об этом никто не знал (мало того, долгое время считалось, что местные жители к ней невосприимчивы). Впрочем, когда началось активное освоение Сибири и Дальнего Востока, оказалось, что болезнь не такая уж «неизвестная»: врачи знали о ее существовании минимум с 1890-х годов, однако изучать ее начали только тогда, когда вспыхнула эпидемия среди строителей коммунизма.

Животноводческая отрасль сегодня — это не только пастухи, доярки и фермеры с вилами. Современное сельское хозяйство давно превратилось в высокотехнологичное производство, где здоровью животных уделяется большое внимание. Один из важнейших приоритетов каждой страны сегодня — сохранение хрупкой биобезопасности и переход к устойчивому хозяйствованию, и животноводство играет в этих процессах немаловажную роль. Откликаясь на глобальные вызовы нового дня, «Биомолекула» начинает новый спецпроект — «Животноводство и ветеринария». И в первой его статье речь пойдет о том, как именно животноводческие предприятия и фермы стали тем, что они есть.

История знает немало примеров, когда доблестные солдаты и воины, стоявшие на страже государства, вовлекались в смуту, мятежи и бунты. Междоусобицы разрушали всю структуру общества, их жертвами становились молодые, сильные, инициативные люди. Догадывались ли вы, что похожая история иногда происходит даже внутри человека? Вооруженные и дисциплинированные популяции иммунных клеток защищают организм от инфекций и опухолей, но способны совершить атаку против него самого, в том числе против нервной системы. В отличие от нейродегенеративных заболеваний, аутоиммунные заболевания нервной системы обычно развиваются остро и подостро у молодых людей — они лишаются счастливых дней детства и юности, работоспособности и самореализации. Этот факт, как минимум из экономических соображений, способствовал уникальному для неврологии прорыву в разработке методов лечения аутоиммунных заболеваний нервной системы.

Туберкулез — одна из древнейших болезней. Возможно, она нанесла больше ущерба, чем корь и оспа вместе взятые. Археологические находки свидетельствуют [1], что сотни миллионов лет назад ею страдали динозавры, а самое древнее доказательство заболевания человека было найдено в останках, возраст которых 5 тысяч лет! Несмотря на прогресс в медицине и повышение уровня жизни, туберкулез и сейчас продолжает сеять смерть: по данным ВОЗ, в 2022 году от него скончалось около 1,3 миллионов человек, а число заболевших превысило 10 млн, включая 1,3 млн детей [2]. Пришло время обсудить эту болезнь и перспективы борьбы с ней в рамках спецпроекта «История одной эпидемии».